Столпник и летучие мыши. Алина Скво

и Фру выпутаются из любой ситуации. Обязательно.

      Глядя на то, как утонувшие в дожде фонари отчаянно подавали признаки жизни, слабо обозначившись двумя идеальными шеренгами мутных пятен, Мими спросила:

      – Слушай, Михал Иваныч, как тебе в женском аватаре, костюмчик не жмёт? Хи-хи. Мне вот как-то не комильфо. Нервный тип с шилом в заднице и без определённой цели, не способный нигде нагреть себе место, в теле юной альтруистки – это гендерный конфликт. Излишняя чувствительность мне понятна, поскольку я – сплошная натянутая струна. Но потребность в пажах – это что, недостаток поклонников в прошлой жизни? Я выписал… вы-пи-са-ла новую партию ушанов и желаю её получить во что бы то ни стало.

      – Нет, нисколько не жмёт, аватар как на заказ шит, никакого отторжения. Я даже испытываю профессиональный интерес к тому, что чувствуют дамы в той или иной ситуации, и сравниваю со своим мироощущением. В прошлой жизни я так до конца и не изучил организм слабого пола, не услышал его глубинных струн. Теперь мне точно известно, что лечение одного и того же заболевания у мужчины и женщины не может быть одинаковым в силу различной психосоматики. Выражение «все болезни от нервов» верно на сто процентов. Вот только нервная организация у полов разная, а это в медицине не учитывается. Женская значительно тоньше и ярче… А что случилось с тобою? Как ты оказался на небесах?

      – Давай сначала ты.

      – Ну, хорошо. Как я уже сказал, африканские коллеги пригласили меня в качестве инфекциониста посодействовать в борьбе с эболой. Я этим ужасно заинтересовался, так как имел под своим началом от Министерства здравоохранения лабораторию. Мой коллектив воспринял приглашение с большим воодушевлением. Ведь опыт, полученный на полях сражений с неизведанным вирусом, стал бы трамплином для новых идей и экспериментов. Ребята окружили, жали руки, благословляли на «дело ратное». Это взбудоражило, захлестнуло с головой. Никогда не забуду их лиц! И я решил лететь.

      Проформы ради мы писали отчёты о банальных штаммах гриппа, но втайне изобретали средство от всех абсолютно болезней. Я планировал рассекретить наше открытие, которое защитило бы Центральную и Западную Африку от эпидемии. Супруга держала двери и кричала: «Ты полетишь только через мой труп! Дикари съедят тебя!». Но я, в буквальном смысле этого слова, перешагнул через неё, лежащую в истерике у порога, и помчал в аэропорт, прижимая к сердцу драгоценный чемоданчик. Если бы я поступил иначе, то перестал бы себя уважать.

      Самолёт приземлился за час до симпозиума, на который я тут же отправился со встречавшей меня делегацией врачей, фармацевтов, дипломатов, журналистов. С огромным вдохновением я читал доклад. Он произвёл фурор. Профессура, представители правительства, общественность, пресса, телевидение – все были на взводе и, как губка, впитывали информацию. Зал аплодировал мне… не мне, нам, – стоя. Боже правый! Это был лучший день в моей жизни. И пусть не врут потребленцы, эти тупые ходячие колбасы, надутые висцеральным жиром, что счастье неуловимо и