Царевна-лягушка. По мотивам русских народных сказок. Михаил Петрович Веременко

утру всё кончилось, успели

      Свой тяжкий труд закончить в срок.

      Не зря корпели еле – еле,

      Кто как сумел – тот так помог!

      И вот, настал час испытанья,

      Все трое ко дворцу пришли,

      На царский двор, невест старанья -

      Ковры, на суд царю снесли.

      Андрей, довольный, подбоченись,

      Стоял, глядел издалека,

      Пред ним, кряхтя и ерепенясь,

      Ковёр несли два мужика.

      Когда верёвки развязали,

      И расстелили у крыльца

      Ковёр, то все, вдруг, замолчали,

      Под взглядом строгого отца.

      Ну что ж – прекрасная работа,

      Узор красив, и сам велик,

      Но куплен в лавке – с оборота

      К нему прицеплен был ярлык!

      Царь помрачнел и, сдвинув брови,

      Велел ковер отдать в приют,

      Где старики в нужде и боли:

      «Ковер тот в богадельне ждут!»

      Ерема брат, без сожаленья

      Спешит порадовать отца,

      Своей Людмилы в дар творенье

      Раскрыл у самого крыльца.

      Ковёр, как пестрая окрошка -

      Там помидор, а там салат!

      Собрал зевак у всех окошек –

      Все чуда это зреть хотят!

      Вокруг смятенье, гам и хохот,

      Весь двор смеется и шумит!

      А по толпе пронесся ропот:

      «Как от ковра того смердит!»

      А там и клюква и варенье,

      Капуста, лук, и даже мыло!

      Такой ковер на день рожденье

      Слепила барышня Людмила.

      «Да-а! Ну и ну, – отец, как смог,

      Смягчил свой слог для заключенья,-

      Видать, ковры – не твой конек, -

      Потом продолжил с сожаленьем, -

      Такой позор – на скотный двор,

      Ходить навозными ногами!

      А где, Ванюша, твой ковёр,

      С пустыми ль ты пришел руками?»

      Иван, бледнея, свой ларец

      Открыл дрожащею рукою,

      И заструился на дворец

      Свет, затмевая всё собою.

      Ковер неспешно, будто плыл,

      Упал к ногам царя беззвучно,

      И осветил и озарил

      Весь двор сияньем златолучным!

      И искр звенящих хоровод

      Плыл над ковром, всё, как виденье,

      И, это слышал весь народ,

      Раздалось сладостное пенье!

      Иван и сам дивится диву,

      Глядит с испуганным лицом,

      Как благородно и красиво

      Лежит ковёр перед отцом!

      Какая тонкая работа,

      Какой орнамент и сюжет!

      Но лишь одна теперь забота –

      Возьмёт его отец, иль нет?

      А царь отец, взмахнул руками

      И от души благодарит:

      «Такой ковёр повесить в храме!

      Пусть архиерей благословит!

      Иди, Ванюша, обниму я,

      Утешил, нечего сказать! -

      И троекратным поцелуем

      Сумел восторг свой передать.

      «Теперь, нам стало всем понятно,

      В искусстве кройки и шитья

      Кто смог нас удивить приятно,

      К кому лежит душа моя!

      Ну, что ж, довольно веселиться, -

      Царь посохом ударил в пол, -

      Для каждой