Заблудившиеся. Андрей Троицкий

Бронштейном, и рассчитаться.

      Сайкин достал сигареты и, мигнув зажигалкой, затянулся горьковатым дымком. Он посмотрел на часы.

      Не стоило приезжать раньше назначенного времени и устраивать эту тягостную, совершенно ненужную сцену прощания с домом. Он посмотрел на небо и увидел, как сквозь жидкий занавес туч проглядывает солнце. Ветер запутался в верхушках сосен, стало вдруг совсем тихо. На стволах деревьев проступали подтеки янтарной смолы. Сайкин вздохнул и подумал, что для полной идиллии не мешает отменить сегодняшнюю сделку, а там можно и природой наслаждаться. К сожалению, дать задний ход уже невозможно.

      Сайкин бросил окурок за забор и прислушался, показалось, гравий шуршит под автомобильными покрышками. Оказалось, ветер, неожиданно усилившись, гуляет между деревьями. До приезда Олега Меркулова было еще время, и Сайкин пошел к дому взглянуть на камин. Он медленно шел по узкой дорожке, вымощенной серыми плитами, и думал, что нужно бы эту дорожку расширить, посадить вдоль нее декоративный кустарник и сделать подсветку, расставив металлические фонарики. Теперь, возможно, этим займутся другие люди.

      Сегодня Сайкин спросил своего юриста Бронштейна, неужели нельзя найти более порядочного человека, чем Меркулов. Продавать дом сутенеру душа не лежала. Бронштейн сказал, что с его точки зрения, Меркулов самый порядочный из возможных покупателей, потому что дает самую высокую цену и не торгуется. Скорее всего, этот Меркулов превратит этот прекрасный особняк в элитарный публичный дом для состоятельных клиентов. Его дело, он теперь здесь хозяин.

      Нет, не он, поправил себя Сайкин, пока еще хозяин здесь не Меркулов. Сайкин вздохнул, Олег Меркулов станет здешним хозяином уже через час, если не опоздает к назначенному времени. Сайкин взошел на крыльцо и с его высоты еще раз осмотрелся вокруг. Благодать, райский уголок всего в получасе езды от Москвы.

      В комнате было сухо, сосновые дрова уже потрескивали в камине. Небольшую аккуратную поленницу Семен сложил перед каминной решеткой. Сейчас Дворецкий, освещенный языками пламени, сидел на корточках перед огнем, подкладывая дрова.

* * *

      Лев Исаакович Бронштейн поместил свое короткое толстое тело в глубокое цветастое кресло перед журнальным двухъярусным столиком, на котором белели документы. Глаза юриста туманились воспоминаниями. Накануне он посетил заведение Меркулова «Вика», чтобы ознакомить того с актом купли-продажи и другими сопутствующими бумагами, и, похоже, до сего времени находился под впечатлением от этого визита.

      Сайкин устроился в парном цветастом кресле и попросил Дворецкого организовать кофе. Бронштейн сидел молча, уставясь на камин маленькими плотоядными глазками. В этих глазках, как показалось Сайкину, плясали дьявольские огоньки, лысина источала золотистый дорогой блеск. Было слышно, как Семен гремит посудой на кухне.

      – Знаешь, Виктор Степанович, когда я был по-настоящему счастливым человеком? – неожиданно спросил Бронштейн, не отрывая взгляд от огня.

      – В