О былом. Георгий Северцев-Полилов

что ты можешь помочь, хотя малой части твоих ближних.

      Юноша задумался.

      – Все таки я употреблю все усилия, чтобы эта «малая часть» постоянно увеличивалась, чтобы число обездоленных судьбою все уменьшалось! – уверенно воскликнул Иоанн, и глаза его блеснули в темноте.

      – Да поможет тебе Творец в твоем благородном намерении, да даст Он тебе силы совершить его! – молитвенно проговорила Праксида, охваченная уверенными словами сына.

      На аллее, которая вела вглубь сада, послышались шаги и разговор.

      – Вот и твой отец возвращается из совета, – заметила снова Праксида сыну, – но кто с ним, я не догадываюсь, хотя голос его мне чрезвычайно знаком.

      Из темной кущи зелени выделились две мужские фигуры и стали подниматься по мраморным ступеням террасы. Свет луны упал на их лица.

      – Благородный Косьма, советник, – прошептала жена правителя и встала, чтобы встретить мужа и гостя. Иоанн отошел к баллюстраде.

      – Привет тебе, благородная Праксида, – наклонив голову, приветствовал хозяйку советник, – мы потревожили твой созерцательный покой.

      – Я и сын рады видеть тебя у нас, – приветливо ответила женщина и пригласила гостя садиться.

      Сам Феодор в это время подошел к сыну и тихо что-то ему сказал, после чего юноша удалился.

      – Праксида, – обратился правитель к жене, – я пришел сообщить тебе радостную новость…

      – Скорее говори ее, мой супруг; услышать радостную весть приятно.

      – Благородный Косьма согласен на брак своей дочери с нашим сыном.

      Жена правителя вздрогнула.

      – Мы должны быть благодарны Косьме, что он соглашается вручить судьбу своей единственной дочери, радости его одинокой старости, нашему Иоанну, – продолжал Феодор.

      – Я вместе с тобою, мой супруг, благодарю Косьму, но… но ты ведь ничего не говорил об этом с самим Иоанном.

      – О, я уверен, что согласие Елены на брак с ним доставит ему большую радость… Но где же он? – спросил, озираясь по сторонам, гость.

      – Я не желал, чтобы он присутствовал при нашем разговоре, и отослал его.

      – Скорее призови твоего сына обратно, правитель, я ему сам передам о согласии Елены, – промолвил советник.

      Феодор спустился с террасы и пошел по аллее: его рослая фигура в дорогом, расшитом золотом, белом хитоне виднелась, озаренная мягкими лунными, светом, среди темной зелени лавров.

      Иоанн задумчиво стоял на берегу, любуясь серебрившимися волнами.

      – Сын мой, возвратимся с тобою на террасу; там ты услышишь приятную для тебя весть, – обратился к нему отец, – и они вместе вернулись к Праксиде и Косьме.

      – Ты должен быть доволен честью, которую оказывает нам всем Елена, первая девушка по красоте, душевным качествам и добродетелям на Кипре! – заметил Феодор сыну, объяснив ему все подробно.

      Юноша молчал. Правитель и гость приписали это молчание тому восторгу и радости, которые охватили Иоанна при вести о согласии Елены.

      День бракосочетания