Таёжные были. Виктор Зубарев

страха от встречи с медведем, уже через полчаса стояли на вчерашнем следу, в том месте, где накануне его оставили. Решили покурить, «обмозговать» план действий, тем самым невольно сбив с себя излишнюю прыть. Насладившись и слегка успокоившись, тронулись по следу, который местами хорошо был заметен, благо, что чуть подморозило. Временами нужно было очень тщательно вглядываться, чтобы увидеть отпечатки, порой возвращаясь на несколько шагов назад. На собак рассчитывать особо не приходилось, хотя они иногда и указывали своим видом: приподнятой шерстью на загривке, опущенными хвостами, осторожными трусоватыми шажками и частым принюхиванием – зверь прошёл здесь. В молодых собаках, в отличие от их хозяев, инстинкт самосохранения явно преобладал над охотничьим.

      Вскоре мы обратили внимание, что забрели уже в незнакомое урочище. Я, на правах более опытного, шёл впереди, двигаясь уже не спеша, внимательно вглядываясь в чащу и часто прислушиваясь. Мне понятно было, что за истекшие сутки зверь мог уйти далеко, но неизвестность всё-таки настораживала, в голове витала мысль, что косолапый мог где-то рядом уже и залечь. По моему мнению, место для берлоги здесь вполне подходящее: заметен был небольшой склон на солнечную сторону, часто встречались валежины с большими корневыми выворотнями и воронками от них. Но у хозяина тайги, видимо, на этот счёт был свой план. Его следы вели вперёд и вперёд, практически в одном направлении. Медведь шёл спокойно и размеренно, не отвлекаясь ни на что.

      Тем временем под ногами у нас слегка похрустывало – под утро стало прохладнее, оттого талый снег подстыл – создавалось много шума. Это обстоятельство также слегка убавило прыти. Решили немного переждать, чтоб слегка обмякло и снег перестал «греметь». Выбрали валежину посуше, присели, закурили.

      – Далеко уже ушли, а он всё топает и топает, будто на юг собрался, – посетовал я. – И чем ему здесь место не нравится? Думаю, если через пару километров не достанем, придётся бросать. Как ты, Миш? – обратился я к другу.

      Миша расплылся в хитрой улыбке, соображал, признаться или нет:

      – Честно говоря, мне что-то расхотелось. Да я с самого начала не уверен был, зачем нам это надо. Опять же, если логически рассудить: вот, допустим, подстрелим мы его, а дальше что? Куда мясо девать? Тепло ведь ещё, испортим. А потом, мы одни ведь в тайге, и, если что-то пойдёт не так, никто не поможет. Полезно думать! – заключил Мишка почти торжественно.

      Я смотрел с удивлением на своего напарника: мы уже второй год учились вместе, но впервые увидел его таким. Раньше он казался бесшабашным авантюристом, искателем приключений. Я был старше года на два, но сейчас вдруг почувствовал, что друг обошёл меня в мудрости сегодня.

      – А и то верно! Это в лучшем случае. А в худшем, как бы не поменяться нам ролями с медведем, с нашим-то опытом, – пришлось согласиться мне. – Вовремя мы с тобой тормознулись. Правильно, надо думать больше. Бог с ним, пусть живёт. Может, когда-нибудь доведётся потягаться с медведем, какие наши годы! – произнёс я в заключение, от