А также их родители. Тинатин Мжаванадзе

и идет его немного душить, потом возвращается, и вечеринку можно открывать.

      На яркий свет, прорезающий непроглядную шовскую тьму, слетаются все окрестные инсекты и облепляют нас с головы до ног.

      Мы пьем коктейли и охлопываем себя свернутыми в трубочку журналами – бабочки падают на шахматный пол с жирным стуком.

      Романтика! Светски обсуждаем остальных отдыхающих.

      Назойливо рокочет река.

      – Наводнения точно не будет? – на всякий случай спрашивает Наиле в очередной раз.

      Природы тут слишком много.

      И она слишком нецивилизованная.

      Дни тринадцатый – восемнадцатый

      Три раза в день у нас бурное развлечение в виде столовой – потому что туда ходят другие люди, кроме нас, причем все сразу, это создает ощущение полнокровной жизни с вечеринками. На людей можно поглазеть и даже перекинуться с ними парой слов.

      – А в тюрьме сейчас макароны, – оригинальничаем мы, увидев неизменное блюдо.

      Нет, нас кормят очень недурно, но макароны!!!

      Как гарнир, десерт или основное блюдо.

      Они встречают нас утром, в обед и вечером.

      Очевидно, кто-то угнал железнодорожный состав с макаронами и теперь щедро делится с курортниками. Дети едят вяло и требуют «Сникерсов».

      На днях нам дали рыбу.

      Дети, которые всегда воротили от рыбы нос, извергли рев восторга, как голодные тюлени в обнищавшем дельфинариуме.

      – Воздух работает, воздух! – обрадовались мы.

      – Акклиматизация! – поднял палец повар Геннадий.

      С тех пор наши дети едят все подряд, не переставая.

      Рекомендую Шови как лучший способ вылечить капризных детей.

      День девятнадцатый

      – Вы Мишку не видели? – Этот вопрос стал рефреном месяца. Его слышат все в течение дня, поэтому оперативно собираются свидетельские показания, врассыпную идут поисковые бригады, и очень быстро беглеца обнаруживают в самых разных – но всегда опасных местах. То балансирующим на заборе с гвоздями и битым стеклом понизу. То с руками, опущенными в окончательную взбесившуюся после дождя реку. То в лесу, поедающим странные ягоды. Я похудела на шесть килограммов и теперь бегаю за Мишкой, держа штаны локтями.

      – Почему ты убегаешь? – в отчаянии я попыталась договориться. – Если хочешь куда-то пойти, скажи – пойдем вместе.

      Ребенок посмотрел на меня муравьиными глазками и обдал презрением: еще не хватало ходить за ручку, зачем отказывать себе в удовольствиях.

      И опять убежал.

      День двадцатый

      В первый же день по приезду этот кошмарный ребенок перестал есть. В нем проснулась атавистическая ненависть его мамаши к столовым и к общественной еде, и Мишка планомерно и методично отказывается от всего, помиловав только картошку, рыбу и яйца. О, яйца!!!!!! Он может есть их в неограниченном количестве и в любое время суток.

      Приходя в столовую на завтрак, обед и ужин, мы находим наш паек уже сервированным – строгая доза на каждого едока. Если нужна добавка, идем к окошку раздачи к повару Геннадию и клянчим у