Ультрафен. Книга 2. Александр Леонидович Миронов

нам с вами поговорить.

      Светлана подавила вспышку гнева.

      – Хорошо… Пожалуй… – согласилась она и с сожалением посмотрела на телефон. "Не позвоню Толе. Может с города откуда?.."

      Андрей Андреевич вернулся от Мáлиной в расстроенных чувствах. В тайне он желал, чтобы она отказалась, а лучше – послала бы их… Ведь Светлана поняла, что к чему. Тогда и с его стороны были бы соблюдены все формальности гостеприимства. А тут! Хоть и просквозило в её глазах негодование, а не отказалась.

      Это он, Кент, настоял на том, чтобы он свёл его со Светланой. У него к ней, видите ли, есть вопросы, они желают с нею побеседовать и в непринуждённой обстановке, на прогулке. Предлог! – и нас в том никто не разубедит.

      Андрей Андреевич сел за стол и резко снял с телефона трубку.

      И она: ах-ох, как вы могли! – тут же: пожалуй… Ух! – недотрог, паинек из себя корчат, а как подвернулся момент – пожалуй.

      Набрал номер, и в трубке послышался голос Прокудина.

      – Ты один? – спросил Андрей Андреевич резко. – Ну как, Феоктистов не поделился с тобой своим секретом?.. Отшучивается? Он дошутится. И ты вместе с ним… Что он вознамерился дальше делать и куда со своим прибором направиться?.. Так-так. Совсем парень оборзел. Причём тут Шпарёв и руководство комбината?.. – почесал в раздумьях высокие залысины и стал прощаться: – Ладно, Женя, я всё понял. Пока, – недослушав прощального слова, нажал на рычаг.

      Тут же набрал другой номер.

      – Да, Блат-штейн слушает, – услышал он размеренный голос с мягкими интонациями, как у одессита.

      – Я по Феоктистову Яков Абрамович.

      – Что с ним?

      – Завтра он будет заниматься вами, то есть управлением комбината и АТПр.

      – Причина?

      – По делу Шпарёву.

      – О, тогда ты не ошибся, тогда мной. Шпарёв был моим личным подопечным.

      – Феоктистов считает, что вы там приложили руку к его гибели, или довели до самоубийства.

      – Какой вздор! Совсем у этого следока крыша съехала, – возмутился Блатштейн. – Пора его ставить на место, приземлять. У тебя всё?

      – Да.

      Яков Абрамович на секунду замолчал. Андрей Андреевич терпеливо ждал.

      – Слушай, позвони Прокуднику-поскуднику, узнай, где Феоктистов? И тут же позвони мне.

      – Хорошо, Яков Абрамович.

      Выяснение не заняло и пяти минут. Вначале Андрей Андреевич позвонил Прокудину. Тот – обратно ему. И уже после него Андрей Андреевич доложил:

      – Яков Абрамович, Феоктистов у себя, и будет в управлении ещё час, а то и полтора. Разбирается с делом Заичкина.

      – Добро. А мы сейчас его делом займёмся. Нужен буду – звони.

      – До свидания, Яков Абрамович

      Андрей Андреевич посидел какое-то время с трубкой в руке. Потом положил её и поморщился, как от кислого варения. Поднялся из-за стола и направился к двери.

      А делом Феоктистова Яков Абрамович занялся сразу же после звонка Андрея и круто. Срежиссировал всё так, как учили когда-то в НКВД, в МВД, в прокуратуре,