Ультрафен-1. Александр Леонидович Миронов

деле будешь утверждать, что ты в пару играл с собственной головой в футбол, катал её по кафельному полу, то… – развёл в стороны руки, – извини, кроме насмешки ты ничего не заслужишь. Поэтому, давай говорить серьёзно. Договорились?

      Мизинцев тупо смотрел в окно.

      – Договорились, – подытожил Анатолий, принимая его молчание, как согласие. – Так вот, Василёк, дело твоё хоть и омрачено пребыванием в больнице, однако, это не так ещё страшно. Это временное явление. А вот то, что твои друзья-приятели на тебя вешают сваренного, это, браток, посложнее.

      Василий повернул голову и посмотрел на следователя выжидающе. Кажется, у этого мальчика светлеет в мозгу.

      – Мне кажется, что ты мне ещё не веришь? Ну что же…

      Он достал из кармана рубашки два листочка из амбарной книги в полоску, развернул их и подал: читай…

      Мизинцев взял показания Бахашкина и Галимханова.

      Феоктистов не мешал ему, наблюдал за ним. На его лице проступило искреннее сочувствие к парню. "За что же он его так? Мясник", – подумал Анатолий о Бахашкине.

      Мизинцев прочитал показания и подал листы обратно. Вновь отвернулся и тяжело вздохнул, сдерживая подступающее рыдание.

      – Ну и это ещё не всё. Дело в том, что пациент ваш был трезв. Брали кровь на анализ: алкоголь отсутствует. И умер он от инфаркта. Болен он был ишемией. И то, что вы с ним проделали, привело его к смерти. Убит он вами. Кем конкретно, мне бы и хотелось установить. Если ты после этого… – показал листки, сложенные в четвертинки, – и того, что я к этому только что добавил, возьмёшь вину на себя – твоё дело. Вешай себе на шею ярмо. Бери грех на душу…

      Мизинцев замотал головой из стороны в сторону, выражая, как видно, протест, хотел было что-то сказать, но зафиксированные челюсти не позволили. Получился стон.

      – Тихо-тихо, Василий, лежи и не напрягайся. Я так понимаю, что ты готов обо всём рассказать?.. – Василий простонал. – В таком случае, давай так сделаем. Вот тебе бумага, ручка, и ты подробнейшим образом всё изложишь. Договорились? – Парень стёр с лица слезы. – Подняться к тумбочке сможешь?.. Ну, тогда давай помаленьку. Я тебе помогу.

      Анатолий осторожно, за руку, приподнял больного, посадил и подложил под спину подушку.

      – Пиши, не торопись. И поточнее, каждая деталь важна. Тебя кто, Галимка отделал?.. Нет, Шалыч? Вот шайтан! Как же ты ему поддался, Василий? Вроде парень не из выболевших?..

      Изо рта Мизинцева послышался шипящий звук, похожий на “жж…”

      – Неожиданно?

      Тот кивнул. Феоктистов усмехнулся.

      – Ну, как же, начальник. Положено. Вы ж у него крепостные. Ударил по правой щеке, подставь левую. Уважить надо, а то как же. Я заметил на его казанках сбитые места. Бил насмерть.

      Мизинцев непроизвольно издал стонущий звук.

      – Хорошо-хорошо, не буду. Пиши. Я пока пойду, покурю. Кстати, у тебя есть курево?.. Я тебе оставлю.

      Достал пачку “радопи”, одну сигаретку выдернул себе, пачку бросил на тумбочку.

      – Вот. На сегодня хватит, а там, поди, друзья-сотоварищи позаботятся.

      По