Кафетерий для спецназа. Яна Тарьянова

попыталась представить себе картину «Семейный ужин» авторства Шольта, за которую ребенка выгнали из класса. Воображение отказывалось работать, и через некоторое время Ханна решила, что, может быть, это и к лучшему.

      Йонаш прилип к стойке, приподнимался на цыпочки и объяснял хмурому Ёжи что такое натюрморт. Волк внимательно слушал и кивал. После того как чай и слойка заняли свое место на подносе, Снежка и Йонаш начали совещаться. До Ханны долетали фразы: «Да, сегодня, после работы», «Я папе сейчас позвоню, но он может сразу не ответить», «Нет-нет, мне не нужна медовуха».

      В разгар торга на веранду явился Анджей. Ёжи быстро подал ему кофе, выслушал заказ – для такого посетителя понятие «самообслуживание» в кафетерии выключалось – и, возвращаясь, сообщил Ханне: «С вами хотят поговорить».

      – Скомпоновали записи, как они ленты на веранду прибивают, – сказал Анджей, пригубив кофе. – Результат так себе, слишком далеко, размыто, силуэты нечеткие. Однако зацепка имеется. Продавец из магазина ритуальных принадлежностей попробует их опознать. Завтра ребята произведут арест, отправим в КПЗ, а дальше – дело следователя.

      Ханна кивнула, не зная, надо ли благодарить – в общем-то, полицейские делали свое дело. А, с другой стороны, говорят же Снежке «Спасибо» за разогретый пирог. Может быть?..

      – Повесь камеры вот там, на углу, под отливом… – Указание Анджея вышибло из головы размышления о благодарственных речах. – Вы же с этой стороны окошко для пирожков делать будете?

      Осведомленность о каждом чихе поражала.

      – Да. Но я пока не…

      – Тогда еще две – наружную на веранду, чтобы записывала утренних посетителей, и под отлив с другой стороны, – распорядился Анджей. – Дальше… ты квартиру Снежке сдала?

      – Не сдала, – осторожно поправила Ханна. – Пустила её пожить, временно. Извините за прямоту, но она со своей зарплатой такую квартиру не потянет. А платить ей больше я не могу.

      – Интересно было бы посмотреть на нее на лапах, – неожиданно сказал Анджей. – Шубка, наверное, роскошная.

      – Скорее всего, – согласилась Ханна. – Она говорила, что ее отец – лис из клана Арктического Мрамора.

      – Вокруг этой прекрасной скульптуры бегает ежик, готовый согреть мрамор пылкими взглядами и шумными вздохами, – Анджей явно был в хорошем настроении. – Сдай им квартиру напополам. Ёжи вчера вечером приехал домой и, когда парковался, задел машину квартирного хозяина. Я уверен, что его выставят вон.

      – Всё-то вы про всех знаете… – удивилась Ханна.

      – А как ты думала? Что я позволю непроверенным людям или оборотням въехать в дом, из окон которого можно выстрелить в мой кабинет? Или я допущу, чтобы в кафетерий устроился тот, кто перетравит наших сотрудников? Нет, милая, сюда без моей визы муха не пролетит. Сбавь цену и сдай квартиру снежным ежикам. Они чисты по всем статьям. И тебе, и мне будет проще.

      – Люди. Борис и Анна. С котом.

      – Близкие родственники одного из моих заместителей.

      – Поняла, – вздохнула Ханна. –