Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

на каждом шагу. Он гнездился теперь в самом Персткове.

* * *

      Григорий Чуский поджидал поэта на крыльце с недобрыми намерениями, но, увидев его, растерялся и отступил, потому что в глазах Персткова был ужас.

      Тяжело дыша, Николай остановился перед зеркалом.

      Из зеркала на него глянуло нечто смешное и страшноватое. Он увидел торчащий кадык, словно у него в горле полкирпича углом застряло, растянутый в бессмысленной злобной гримаске тонкогубый рот, близко посаженные напряжённые глаза. Он увидел лицо человека, способного ради благополучия своего – ударить, убить, растоптать…

      Будь ты проклят, Фёдор Сидоров!

      1983

      Право голоса

      Полковник лишь казался моложавым. На самом деле он был просто молод. В мирное время ходить бы ему в капитанах.

      – Парни! – Будучи уроженцем Старого Порта, полковник слегка растягивал гласные. – Как только вы уничтожите их ракетные комплексы, в долину Чара при поддержке с воздуха двинутся танки. От вас зависит успех всего наступления…

      Лёгкий ветер со стороны моря покачивал маскировочную сеть, и казалось, что испятнанный тенями бетон колышется под ногами.

      Полковник опирался на трость. Он прихрамывал – последствия недавнего катапультирования, когда какой-то фанатик пытался таранить его на сверхзвуковых скоростях. Трость была именная – чёрного дерева с серебряной пластиной: «Спасителю Отечества – от министра обороны».

      – Через час противник приступит к утренней молитве и этим облегчит нашу задачу. Нам же с вами не до молитв. Сегодня за всех помолится полковой священник…

      Лётчики – от горла до пят астронавты, кинопришельцы – стояли, приподняв подбородок, и лёгкий ветер шевелил им волосы.

      Они были не против: конечно же, священник за них помолится и, кстати, сделает это куда профессиональнее.

      – Мне, как видите, не повезло. – Полковник непочтительно ткнул именной тростью в бетон. – Я вам завидую, парни, и многое бы отдал, чтобы лететь с вами…

      – ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ, СВОЛОЧЬ?!

      Визгливый штатский голос.

      Полковник резко обернулся. Никого. Священник и майор. А за ними бетон. Бетон почти до самого горизонта.

      – ЭТО Я ТЕБЕ, ТЕБЕ! МОЖЕШЬ НЕ ОГЛЯДЫВАТЬСЯ!

      – Продолжайте инструктаж! – разом охрипнув, приказал полковник.

      Майор, удивившись, шагнул вперёд:

      – Офицеры!..

      – МОЛЧАТЬ! – взвизгнул тот же голос. – БАНДИТ! ПОПРОБУЙ ТОЛЬКО РОТ РАСКРОЙ – Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО С ТОБОЙ СДЕЛАЮ!

      Майор даже присел. Кепи его съехало на затылок. Священник, округлив глаза, схватился за наперсный крест.

      Строй лётчиков дрогнул. Парни ясно видели, что с их начальством происходит нечто странное.

      И тогда, отстранив майора, полковник крикнул:

      – Приказываю приступить…

      – НЕ СМЕТЬ!

      На этот раз окрик обрушился на всех. Строй распался. Кое-кто бросился на бетон плашмя, прикрыв голову руками. Остальные ошалело уставились вверх. Вверху были желто-зелёная