Царства смерти. Кристофер Руоккио

сослал меня сюда, чтобы держать подальше от неприятностей, от Форума и широкой публики. Если бы фактически я не был пленником, мне бы здесь даже понравилось.

      Если бы не дурные сны.

      – Что с тобой? – спросила Валка, гладя мою щеку татуированными пальцами.

      Я не ответил, и она догадалась:

      – Опять плохой сон?

      Кивнув, я сел; не одеваясь, вылез из постели и молча прошел по пушистому ковру к умывальнику, чтобы набрать стакан чистой воды.

      – Не про Эйкану? – уточнила Валка.

      – Нет, – хрипло сказал я.

      С тех пор как мы на «Ашкелоне» вернулись с Эйканы, прошло три недели. Я закончил докладывать секретариату магнарха и Разведывательной службе легионов и теперь наслаждался кратковременным отпуском на вилле.

      – На Эйкане ничего особенного не произошло.

      – Тогда что тебе приснилось?

      Не поворачиваясь, я почувствовал, что Валка качает головой.

      – Да ничего нового, – ответил я, а сам подумал: «Время на исходе».

      Этот сон я видел уже тысячу раз; видел, как иду в цепях к черному куполу, где меня дожидается сьельсинский Князь князей.

      Схоласты утверждают, что память нам дана для того, чтобы ошибки прошлого предохраняли нас от беды. Обжегшись один раз, мы запоминаем, что нельзя играть с огнем. Как в таком случае толковать мои воспоминания о будущем – если они в самом деле были таковыми?

      – Ты почти не спишь с того дня, как вернулся, – заметила Валка.

      – Отчасти в этом виновата ты, – игриво ответил я, криво, по-марловски, улыбнувшись.

      Она передразнила меня, так же криво изогнув губы. Раньше она улыбалась по-другому. Но червь, которого в ее разум подсадил Урбейн, успел натворить бед. Валка восстановилась после этого происшествия, но не стала прежней. Тут и там вмешательство мага оставило следы – будь то асимметрия некоторых мышц или слабое подрагивание руки.

      – Тебя что-то беспокоит, – не отступалась Валка, откинув непослушную прядь красно-черных волос.

      – Перерыв был длинным, – сказал я наконец.

      – С тех пор, как ты последний раз сражался?

      – С тех пор, как я последний раз видел этот сон, – ответил я, но потом все-таки добавил: – И это тоже.

      Я проспал все девять месяцев, пока мы летели с Эйканы, и в кои-то веки сны решили не тревожить меня в крионической фуге.

      – А еще я постоянно думаю о словах генерала: «Рано или поздно мы до тебя доберемся».

      Изогнутые брови Валки сомкнулись.

      – Адриан, это не новость. Дораяика гоняется за тобой еще с Береники.

      Я уставился в стакан с водой, что держал в руках, увидел в нем свое призрачное отражение и снова посмотрел на Валку. Если забыть про червя Урбейна, время было к ней благосклонно. Годы почти не оставили отметин на ее лице и теле, хотя она была тавросианкой, а не палатином. В уголках глаз виднелись тонкие морщинки, да линии, обрамлявшие улыбку, стали чуть глубже. Но темный огонь ее волос еще не был тронут