Зона Смертников. Александр Лис

же он хочет? Что бы я позволил какому-то молодому дебилу оскорблять себя?

      – Ладно, ладно, – адвокат смотрел на мое рассерженное лицо и немного смягчился. – Но сейчас поспешим.

      Мы прошли мимо проходной. Караульный на вахте нам и слова не сказал, а тот, что вывел меня к проходной, последовал за мной. Адвокат протянул руку, останавливая его.

      – А вы мил человек здесь ожидайте, – пояснил он караульному.

      – Но как же? Не положено ведь.

      – Сопровождать заключенного в одиночку тоже не положено. Но вот вы здесь, один. Доложить начальству?

      – Так он в курсе, – усмехнулся я. – Начкар лично участвовал во встрече его напарника с решеткой.

      – Тсссс, – адвокат приложил палец к губам. – Меньше разговоров Тони. И про начкара тоже меньше трепа.

      – Да будет вам, Николай Валентинович, – я скривил лицо, стараясь показать максимальное пренебрежение.

      Мы вышли из здания следственного изолятора. Караульный не посмел перечить адвокату и остался возле проходной. Оно и понятно. Мой адвокат, Николай Валентинович Кравцов обладал уникальной внешностью, способной подавить любого собеседника.

      Он не был страшен и, казалось, выглядел как обычный мужчина средних лет. Круглолицый, толстоносый, с короткой стрижкой и элегантной шляпой на голове. В общем, человек как человек.

      Но ему сложно было отказать. А сам он умел убедить кого угодно в чем угодно. Короче, прирожденный адвокат. Имея в распоряжении Николая Валентиновича, я не сомневался в успехе нашего судебного дела. Хотя именно в моем случае адвокат был без надобности или, по крайней мере, я так считал.

      – Тебе инкриминируется убийство семьи, – занялся пояснениями Николай Валентинович пока мы шли к зданию суда.

      Здание это находилось в пяти минутах ходьбы от СИЗО. И что не менее важно рядом находилась и другая тюрьма, тюрьма-зона. Туда направлялись осужденные. Вот так вот все и было в шаговой доступности: СИЗО, суд и тюрьма. Удобно, не правда ли?

      – И сколько членов этой семейки я покрошил? – уточнил я.

      – Бедняг было четверо, – невеселым голосом ответил адвокат. – Классическая семья. Папа, мама, дочь подросток четырнадцати лет и маленький сынок, ему было восемь.

      Мне тоже стало как-то грустно. Жила была семья, а тут бац! Какой-то сумасшедший порешал их всех. Но самое неприятное, что вокруг все будут считать этим сумасшедшим маньяком именно меня.

      – И как их кончали?

      – Ножом, – адвокат помрачнел еще сильнее. – Картина просто жуть. На суде покажут фото.

      – Эммм… Николай Валентинович…

      – Знаю, знаю. Я обещаю, твоя невиновность будет доказана, а репутация восстановлена.

      Адвокат наскоро рассказал мне еще несколько деталей дела. Но близость к суду не позволила ему углубиться в полной мере. Впрочем, это меня не сильно беспокоило.

      Кроме нас в зале находились: секретарь суда, прокурор, как уж без него, и родственники жертв. Они, вероятно, считались пострадавшими в этом без преувеличения драматическом преступлении.

      – Встать! Суд идет! – провозгласила