Отрок. Покоренная сила. Евгений Красницкий

про покоренную силу: «Сила дается тому, кто сам себя покоряет».

      «Ишь ты, гекзаметр, блин. Получается, что покоренная сила – это умение властвовать собой, без которого нет ни правителя, ни руководителя. Мне, кстати сказать, такой девиз тоже подошел бы – Лисовина в себе обуздать со-овсем не просто. А ярмо разъято потому, что впрячься в него может только сильный – тот, кто властвовать собой научился и понимает, что власть – это ярмо».

      – Минь! Там же не по-нашему было! – изумился Матвей. – Ты что же, и не по-нашему понимаешь?

      – Плохо. Ты же слышал: до конца не разобрался.

      – А я и не заметил, – грустно констатировал Роська, – сам же эту тряпку на стену вешал и даже не посмотрел…

      – Не тряпку, а знамя! – въедливо поправила Красава. – А раз не заметил, значит, не нужно было!

      – И чего я еще не заметил?

      Было, что называется, невооруженным глазом видно, что Роську начинают терзать самые ужасные подозрения, вплоть до предположения о невольном участии в каких-нибудь сатанинских обрядах.

      Мишка уже собрался как-нибудь свернуть разговор с опасной темы, но Красава прекрасно справилась сама:

      – Еще ты не заметил, как сбитень на штаны пролил!

      – Где?

      Роська испуганно вскочил с лавки, но штаны были совершенно сухими. Отроки дружно заржали, а Роська покраснел от обиды. Раз покраснел, значит, зацепило, подросткам больше и не надо, шуточки и подначки посыпались горохом, Роська принялся отлаиваться, ужасные подозрения забылись сами собой.

      Переговоры воеводы и боярыни затянулись надолго. Угощение было съедено, общий разговор постепенно приобрел какой-то рваный характер и начал затухать. Возможно, действовал взгляд сидящей в уголке Красавы, который она попеременно задерживала на каждом из отроков. Тот, на кого она переводила глаза, через несколько секунд сбивался с мысли, запинался и умолкал. Только Мишка, заметив, что Нинеина внучка смотрит на него, прямо взглянул в ответ и нахально подмигнул. Красава сердито надулась и уставилась в угол.

      «Силы пробует, поганка мелкая, ох рано ее Нинея обучать взялась, ни хрена соображения нет. Ребята ничего не замечают, но в подсознании застрянет опасение и недоверие к малявке, а воспоминания о визите к Нинее будут сопровождаться смутными неприятными ощущениями. Это – у Артема и Матюхи, а уж у Роськи-то…»

      Чтобы ребята совсем не заскучали, а Роська снова не стал мучиться ужасными подозрениями, Мишка сгонял Матвея к саням за самострелом и принялся объяснять отроками его устройство. Еще ТАМ один знакомый офицер ему объяснял: «Если настроение хреновое, или дурными мыслями маешься, или просто, куда себя деть не знаешь, а выпить нельзя – разбирай и чисти оружие! Лучшего лекарства от тоски и прочей мозговой дури нет! Бабы в таких случаях посудой на кухне гремят или чего-нибудь шьют-вяжут-штопают, а те, что подурнее, у зеркала штукатурятся и побрякушки примеряют. А для мужика главное успокоительное – оружие. Если стволов дома не держишь, иди на кухню и точи ножи – двойная выгода: