Отрок. Покоренная сила. Евгений Красницкий

цапнул у него один из самострелов и вопросительно уставился на деда.

      Дед ткнул пальцем в Егора и Пимена:

      – А ну на пол!!! Оба!!! Минька, бить в них, чуть только шевельнутся!

      Егор и Пимен распластались на полу, а дед, прыгая на деревяшке, принялся пинать их здоровой ногой в головы. Десятники только мычали, не решаясь даже прикрыться руками: два самострела смотрели им прямо между лопаток.

      – Корней, будет! Лучше уж сразу добить.

      Лука подхватил деда под руку и оттащил от лежащих.

      – Ладно, Лука, будь по-твоему. Данила, Лука говорит: добить. Ты что скажешь?

      – Добить!

      – Леха?

      – Пимена добить, Егорка – дурак, пусть живет.

      – Фома?

      – Тогда уж и меня добивай, старый хрен!

      – Хрен я, конечно, не новый… – Дед на мгновение задумался, потом приказал: – Данила, вреж-ка ему еще разок.

      Хрясь! Фома опять шлепнулся на пол.

      – Фома, надо понимать, против, – прокомментировал дед и продолжил опрос десятников: – Анисим?

      – За бунт – смерть, но и ты, Корней…

      – Значит, добить, – утвердил сотник. – Игнат?

      – А бунт-то был, Корней Агеич? Оружия я ни у кого не видел, кроме тебя.

      – А засапожник?

      – Так не достал же.

      – Двое против, – подвел итог опроса дед. Потом глянул на лежащих на полу Егора с Пименом и добавил: – И эти двое конечно же тоже.

      – Батюшка Корней, Христом Богом!

      Пимен брызгал кровью из разбитого рта, извиваясь на полу, как змея. Попытался подползти и ухватиться за сапог сотника.

      – Нет, Пимка, один раз я тебя уже простил. Ребятки, бей в него!

      Роська выстрелил не задумываясь. Мишка чуть поколебался, но нажал спуск, хотя было это уже бессмысленно – Роськин болт ударил Пимена в затылок, прошел навылет и вонзился в пол возле дедовой ноги. По привычке Мишка тут же упер самострел в пол и нажал ногой на рычаг. Рядом щелкнул самострел Роськи.

      – А ты, Егорушка, подумай, как хитрецы дураков, вроде тебя, вперед выставляют, чтобы из-за их спины ножом полоснуть, да еще чистенькими потом остаться. За то, что сотника облаял, – вира. Три гривны отдашь Аристарху. В другой раз убью. Садитесь, ребятушки, разговор еще долгим будет.

      – Коней Агеич, – Игнат кивнул на труп Пимена, – прибрать бы…

      – Пусть лежит. Вместо него нового десятника еще не выбрали, и я его не утвердил. Кхе! Пусть слушает, может, еще и посоветует чего полезного.

      «Блин, ну натуральный мафиозо дон Корлеоне. Или злодей из мексиканского сериала – сначала поизмывался, потом приказал прикончить. Нет, падре Мигель, пролетаете вы со своим диагнозом, были бы мы берсерками, тут бы сейчас трупы штабелями лежали.

      А десятники-то сериалов не смотрели, на них спектакль подействовал, вон как на деда пялятся. Вообще-то нечто подобное сейчас происходит по всей Европе – именно так какой-нибудь «Рейнский Потрошитель» или «Пьер Живорез», грохнув конкурента и крепко пугнув остальных подельников, становятся бароном фон Шварцвальд или