Вкус твоей любви. Саша Шу

интернета: вот счастливая парочка радостно обнимается, демонстрируя зрителям за монитором две полоски. Вот нежный заботливый красавчик осторожно гладит едва округлившийся животик своей сексуальной подружки, с триумфом глядя в камеру. А вот другой, не менее сексуальный парень, стоя на коленях, целует надувшееся пузико накрашенной красотки. А вот женщина в метро напротив читает какую-то книжку с милыми пухлыми малышами на обложке «Двойня для босса». Где радость от беременности? Желание бороться с миром и сворачивать горы? Только опустошение и ощущение пропасти, в которую я сейчас медленно, но неумолимо сползаю…

       Глинтвейн для грусти с вишнёвыми листьями

      На 1 литр сухого красного вина или хорошего вишнёвого сока необходимо взять кожуру одного апельсина и один целый, 4 звёздочки бадьяна и 4 бутона гвоздики, 2 коробочки кардамона, по одной палочке корицы и 4 горошины душистого перца. Первый мой секрет: апельсин надо очистить от кожуры, которую положить в кастрюлю вместе со вторым нарезанным кружочками целым апельсином. Второй мой секрет: все специи залить вином или соком и дать настояться под крышкой некоторые время перед тем, как медленно нагревать, но не кипятить! И, убрав с огня, добавить столовую ложку мёда и дать время напитку настояться, забирая из специй всю их ароматную душу. Третий секрет от шефа: добавить несколько листьев чая из вишнёвых листьев, чтобы вспомнить май и детство.

      Смотреть в зимнее окно и пить горячее вино: прошлое точно не вернётся, но настоящее станет хоть и совсем немного, но теплее и лучше.

      Старомо

      дный апельсиновый пирог для исполнения желаний с карамельной корочкой

      Всё последние дни я пытаюсь привыкнуть к тому, что теперь у меня будет ребёнок. От мужа, который мне изменил. Вышвырнул на улицу. И теперь готов до последнего судиться со мной за каждую копейку из нашей квартиры. И ещё я пытаюсь привыкнуть к ужасной мысли, что я не хочу этого ребёнка. Я его не люблю. И от этого я чувствую себя последней дрянью. Он как чужеродное тело, поселившееся во мне без спроса, пожирает меня изнутри. А как же все окружающие меня счастливицы? Они умиротворённо шлёпают по зимней слякоти в своих уютных меховых уггах; неповоротливыми уточками карабкаются в авто, которые заботливо открывают им их такие же умильные и озабоченные мужья; мечтательно поглаживают свои смешные животики, наблюдая за пляшущей вьюгой в окне кафе. И я невольно задумываюсь: сколько же среди них таких, как я? Одиноких, покинутых, неприкаянных, испытывающих вечную тошноту и усталость? По нам пока ничего не скажешь, и поэтому мы качаемся в переполненном метро и автобусах, хотя отдали бы всё, что угодно, чтобы просто присесть на пару минут. Нас не встречают и не ждут дома заботливые мужья с пресловутыми солёными огурчиками с клубникой. Мы сами носим тяжёлые сумки и взбираемся на пятый этаж с высоченными пролётами, задыхаясь на каждой ступеньке. Потому что теперь дышим за двоих. За себя, и за кого-то совсем незнакомого и чужого, живущего внутри нас.

      Но