Сотворение мира. Елена Крюкова

приду к тебе. Руки твои красны.

      Веки от култука и слез тяжелы.

      Мне всю жизнь приходили дикие сны

      Из таежной мги, ледовитой мглы:

      Круглобокой кадушкой кренится карбас.

      На Полярной звезде стрекоза висит!

      И Луны слепой великаний глаз

      Прямо в бабье сердце мое косит.

      Тянем сети мы. Ты – смугла, стара.

      На руках моих сильных – жил синих сеть.

      Тянем омуля мы – всю ночь, до утра:

      Тяжело: впору лечь и враз помереть.

      Как играют мощные рыбьи тела —

      Древней яростью,

      Тусклым сребром купцов,

      Не хотят под нож – а наша взяла,

      А култук первобытный свистит, свинцов!

      Зинаида! Вот омуля засолим!…

      …Руки мерзлые жадно вцепились в сеть.

      Наш карбас молитвой Зины храним.

      Не потонем. Будем жить и стареть.

      Я – в объятьях дрожать, огольцов рожать,

      Да всей кожей чуять: Конец грядет!…

      Ты – в руках заскорузлых свечу держать

      Над серебряной рыбой

      Во хлябях вод.

      Витрина

      …Целуй же лопатками серый тот дом!…

      Втирайся, вжимайся шубенкой!…

      Эх, тот магазин был задуман на слом —

      Сельмаг, мышеловка, избенка, —

      А этот!…

      Гигантской витрины хрусталь,

      А за хрусталем – мешанина:

      Парча из Японии, козия шаль,

      Дворцом – ветчина, солонина…

      Все втридорога! Вот заколка и брошь,

      Вот камни повисли на нитке —

      О, ты без того ожерелья умрешь,

      Последние скинешь пожитки —

      А купишь!… Глядит манекенша одна,

      Как под автоматом ведома…

      О, звери!… Не троньте – то мать и жена…

      А рядом – соцветье Содома:

      Игрушки – бедняцкие пупсы; духи,

      От коих и ноздри танцуют,

      И печень!… – и Книги Святые – стихи, —

      Как шмотками, ими фарцуют…

      Усыпана золотом пчелок парча:

      О, фон галактический, темный…

      А дале в Витрине – киот и свеча,

      А дале – лишь ветер бездомный…

      Гляди же! На выбор! Бери! Покупай!

      Страна тебе все предложила —

      Икорный, коньячный, севрюжный ли рай,

      Стиральное черное мыло…

      И за хрусталем, за стеклом – города

      В алмазной пыли радиаций,

      Искристые шубы, плохая еда,

      С которой больным – не подняться, —

      Вещей дорогих уцененный обвал

      Грохочет в пустую корзину!

      Ты здесь покупал? Продавал? Предавал?…

      Гляди ж на родную Витрину

      Теперь из такой запредельной дали,

      Где души считают на франки, —

      На эти сараи, собак, корабли

      Во льдах, с пирогами гулянки,

      На шлюшек с густым турмалином скулы,

      На мрачное войско завода,

      На церковь, где крестит мальчонку

      из мглы

      Рука золотого народа.

      Звезда полынь. Ночь

      Распахнулись, раздвинулись, зашевелились

      Дымной ночи – из перьев