Сотворение мира. Елена Крюкова

Жучка – комок рыжемордый…

      Взы, Жучка!… Ну, прыгай – и в небо до звезд,

      И в петлю: дворняги не горды!…

      Ах, дворничиха, ах, дворянка моя,

      Ну, прыгай же ты… через палку —

      Свеча догорает… а в кипе белья —

      Скелет, что пора бы… на свалку…

      Еще, моя Жучка!… Анкор…эй, анкор!…

      Вот так-то, смиряйся, зверюга,

      Как мы, когда – из автомата – в упор,

      Пред телом веселого друга,

      Под глазом приказа, в вонючем плену,

      Во почте, где очи… не чают…

      Полай ты, собака, повой на Луну —

      Авось нам с тобой полегчает…

      Ну, прыгай!… Анкор, моя моська!… Анкор!…

      Заврались мы, нас ли заврали —

      Плевать!… Но в груди все хрипит дивный хор —

      О том, как мы там умирали!

      Как слезно сверкает в лучах Гиндукуш!…

      Как спиртом я кровь заливаю…

      Анкор, моя шавка!… Наградою – куш:

      Кость белая, кус каравая…

      Мы все проигрались.

      Мы вышли в расход.

      Свечва прогорела до плошки.

      И, ежели встану и крикну: «Вперед!…» —

      За мной – лишь собаки да кошки…

      Что, Армия, выкуси боль и позор!

      А сколь огольцов там, в казармах…

      Анкор, моя жизнь гулевая, анкор,

      Мой грязный щенок лучезарный.

      Юродивая

      Ох, да возьму черпак, по головушке – бряк!…

      Ох, да справа – черный флаг, слева – Андреевский флаг…

      А клубничным умоюся, а брусничным – утрусь:

      Ох ты флажная, сермяжная, продажная Русь!…

      Эк, тебя затоптал закордонный петух!

      Песнопевец твой глух, и гусляр твой глух:

      Че бренчите хмурь в переходах метро?…

      Дай-кось мужнино мне, изможденно ребро —

      Я обратно в него – супротив Писанья! – взойду:

      Утомилася жить на крутом холоду!…

      Лягу на пузо. Землю целую.

      Землю целую и ем.

      Так я люблю ее – напропалую.

      Пальцами. Звездами. Всем.

      Дай мне билетик!…

      Дай мне талончик!…

      Я погадаю на нем:

      Жить нам без хлеба, без оболочек,

      Грозным гореть огнем.

      Рот мой сияет – ох, белозубо!

      Жмурюсь и вижу: скелет

      Рыбий, и водкою пахнут губы,

      И в кобуре – пистолет…

      Вот оно, зри – грядущее наше:

      Выстрелы – в спину, грудь,

      Площадь – полная крови чаша,

      С коей нам пену сдуть.

      …Эй-эй, пацан лохматенький, тя за штанину – цап!

      В каких ты кинах видывал грудастых голых баб?!

      Да, змеями, да, жалами, огнями заплетясь,

      Из вас никто не щупывал нагой хребтиной – грязь!

      Из вас никто не леживал в сугробном серебре,

      Из вас никто не видывал, как пляшет на ребре,

      На животе сияющем – поземка-сволота!…

      А это я с возлюбленным – коломенска верста —

      Лежу под пылкой вывеской харчевни для господ —

      Эх, братья мои нищие! Потешим-ка народ!

      Разденемся