Генерал бубновый. Александр Цуканов

ту пору таким важным. Как и создание своей партии, чтобы бороться против засилья олигархов, и откровенных коррупционеров, которые словно вши расползались по всей России.

      За этой всей возней в думе с мелкими стычками противоборствующих партий и кланов, Мищев забыл о нефтеперерабатывающем заводе. В субботу дозвонился школьный приятель, прижившийся в областной администрации. После привычных обменов новостями, он сообщил, что начальника областной налоговой службы, не захотевшего дружить семьями, по настоянию губернатора сняли с должности. Випойловский завод отделался штрафами за неуплату налогов и зарегистрирован теперь в Калмыкии у шахматного ферзя, а Царевску – голый кукиш. «А тебя, дружище, за этот депутатский запрос, поминают в области бранными словами», – укорил он напоследок.

      В Государственной Думе при формировании комитета по собственности предложили назначить заместителем Мищева Юрия Ивановича.

      – Молод еще! – Выкрикнул кто-то из первых рядов.

      – Вот и хорошо, что молод, – осадил депутата Селезнев. – Пусть впрягается. Его пристрастие к лошадям проглядывало в словечках «охамутать», «закусил удила», что для профессионального журналиста и коммуниста с двадцатилетним стажем, казалось странноватым. Мало кто знал, что Гена Селезнев до двенадцати лет жил в деревне, умело седлал лошадей и ухаживал за ними с той тщательностью, какая возникает от страстной любви к этим гривастым животным с большими глазами, которые, кажется, все понимает, а не могут сказать.

      Мищев действительно впрягся с радостным юношеским задором. Что не всем нравилось.

      В перерыве между заседаниями спикер думы Селезнев неожиданно пригласил к себе в кабинет «надо побеседовать».

      – На тебя жалоба… – Мищев удивленно вскинул вверх брови. – Да от самого Жириновского. Перебивал выкриками выступление депутата от его фракции.

      – Так Зубков такую ахинею нес по поводу госсобственности!

      – Но вы же зам председателя комитета. Следом за вами Гвоздев поднялся с репликой…

      – Извините, не сдержался.

      Хорьковский вошел в кабинет без предупреждения, видимо, заранее очаровав подарком бдительных помощников председателя Думы. Он вежливо поздоровался, покосился на Мищева, словно бы намекал, что он тут лишний. Но Мищев остался сидеть в кресле.

      – У нашей компании юбилей. Хотел лично пригласить вас Геннадий Михайлович.

      Он положил конверт на стол Селезнева. И полуобернувшись:

      – И вы приходите. Будет возможность ближе познакомиться, – сказал он, протягивая конверт с эмблемой «ЮКОСа». – У нас с вами немало общих знакомых – Трутнев, Поранин. Да и ваш банкир Александр Мыльников мне симпатичен. Широко шагает.

      Селезнев поднялся из кресла и, стараясь сохранить на лице, пристойную благожелательность, что у него не всегда получалось, буркнул: парни, мне надо в сортир. А вы в переговорную. Маша покажет. Там чай, кофе…

      Мищев много чего