Запах пепла. Алексей Михайлович Курбак

поезда с самолетами… он же уезжал.

      – Куда собирался, говорил?

      – В Америку, точнее в Нью-Йорк, попросил один адресок позондировать, еще пообщались… ну и пивко… мелочи, короче.

      – Снова темнишь? Что за адресок? Кафе-мороженое, нет?

      – Да не помню я! Мамой клянусь! – Гоша для убедительности приложил руку к груди и округлил глаза, – Может, кафе, может, ресторан… Там же на дому встречаться не принято, все больше по общепиту, так сказать.

      Бросив опустевшую банку под стол, отшельник открыл новую и перешел в наступление:

      – Кстати, ты сама в прятки играешь! Про мороженое какое-то… Значит, он тебе побольше моего рассказал?

      Увы, любитель пива был совершенно неправ в своих подозрениях. Если бы так! Позоров не был бы «знаменитым Позором», как его называли коллеги по перу, имей он привычку хоть с кем-то делиться одному одному ему ведомой информацией. О теме и тем более содержании очередной «кошмарной» бомбы до момента публикации не знал никто и никогда, не исключая и ее, несмотря на всю близость отношений. Редкими исключениями могли быть особо колоритные личности. Так, из последних его дел ей перепали крохи типа уголовника Фонаря, пары отставных мичманов, старушки-академика со смертельно азартным внучком, биснесмена-самбиста с пудовыми гирями под офисным столом. Поэтому Светка продолжила допрос, оставив демарш без внимания.

      – А львицы тут при чем?

      – Какие львы, какие львицы? Не припоминаю…

      – Не помнишь? А кто про них на поминках говорил?

      – Говорил, не говорил… Ну, говорил, по пьяни еще и не то скажешь.

      – По пьяни… давай-ка я тебе дословно напомню, а ты мне разъяснишь, ежели сама не допру. Идет?

      – Давай, напоминай. Прикинь – полгода прошло… сто восемьдесят дней, и каждый надо запоминать? Не-е, мать, ты от меня слишком много хочешь! Сама-то, признавайся, забыла с кем и о чем говорила?

      – Видишь ли, Гоша, у баб особенная память. Мы можем не помнить, сколько нам лет, а вот в чем была одета соседка по парте на школьном выпускном – не забудем никогда. Ты сказал: «Поймал-таки ты, Боря, свою львицу!» Так?

      – Ну, так.

      – Про охоту, яму и яйца я знаю без тебя. Получается, Борька ехал встречаться с какой-то женщиной? И ты считал ее опасной?

      – Совсем не обязательно с женщиной. Вполне мог быть и мужик, притом не один. Львица – это я так фигурально выразился.

      – А почему эта… этот человек, или люди, так опасны?

      – Я этого не говорил. Просто вот как вышло: Боря попросил, я начал зондаж, – Гоша сгрыз рыбку, открыл новую банку, отпил, зачем-то внимательно изучил этикетку, – И не закончил. Уделали меня, как лузера.

      – Тебя?! Как лузера?

      – Вот-вот. Все мое железо гавкнулось в одночасье, ни фига узнать не успел. Прям пентагоновский филиал какой-то. Я на всякий случай даже фатеру поменял, а Борьку с тех пор не видел, только, звиняй, в гробу.

      – Так ты и не знаешь, куда именно он ездил, с кем встречался?

      – Да куда бы ни ездил, какая разница. Это у меня,