Дело N-ского Потрошителя. Наталья Михайловна Дым

немного расслабиться. Или – не расслабиться.

      Он тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые мысли, и вдруг заметил на спинке стула белый шарф Иванова. Странно, этот щёголь с ним никогда не расставался…

      Денис отправил Владлена на склад получать обмундирование, пока кладовщик не ушёл, а сам приготовился к долгому ожиданию. Экспертиза – дело не быстрое.

      Поставил кипятиться воду, достал сушки и кусковой сахар, разложил на газете наган, из которого методично вытащил все патроны. Вынул из сейфа чистую тряпицу и бутылёк оружейного масла. Тут же рядом на стол легли пачка верной «Комсомолки» и коробок спичек. Если уж ждать несколько часов, то надо провести их с удобством и пользой.

      Совершенно неожиданно глаз зацепился за серую папку, лежащую на краю стола. Странно, он что, дело в сейф не убрал?! Первый раз такое с ним произошло за всё время работы в розыске. Заморочился с этим пальто окончательно.

      Наган он вычистить успел и даже наградил себя премиальной папиросой «Герцеговины Флор», несколько штук которой держал у себя в столе для особых случаев. А вот насладиться чифиром с сушками и сахаром вприкуску – уже нет.

      Совершенно неожиданно для Дениса через полчаса дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился слегка растерянный Иванов. Денис даже на секунду позлорадствовал: не ожидал увидеть на лице самоуверенного важняка такую обескураженность. Надо же, никакие человеческие чувства ему не чужды! Но тут же отбросил несущественные эмоции и нетерпеливо спросил:

      – Ну? Что там? Что Игнатьев сказал?

      Иванов подхватил своё кашне, лёгким движением намотал его на шею, потянул носом и заговорил совсем про другое:

      – А чего ты всегда эти папиросы не куришь? Хорошо пахнет. Орехами. Это «Герцеговина»?

      Не успел Денис удивиться и вопросу, и тому, что чопорный Иванов перешёл неожиданно на «ты», как тот тут же бросил перед ним обгоревший с одного края обрывок нитки и слегка разочарованно пояснил:

      – Сказал, чтобы мы по ерунде его не дёргали и научились смотреть как следует. И видеть.

      Иванов сделал жест, как будто поправляет на носу очки, и довольно похоже передразнил Игнатьева:

      – Тут же и слепому понятно – цвет другой, состав и структура! Но если вам так хочется, товарищ следователь, я проведу несколько экспресс-исследований.

      – Провёл? – Денис невольно засмеялся: Иванов даже интонацию сумел передать.

      – Провёл, – вздохнул Иванов. – Не то пальтишко. Я, впрочем, не удивлён. Но, знаешь ли, хочется иногда верить в сказку. Чтобы раз – и главная улика по делу у тебя в руках, если не сам убийца.

      Иванов уселся на диван, закинул ногу на ногу и продолжил уже совсем о другом:

      – А этот Владлен парнишка хороший.

      Денис согласно кивнул:

      – Хороший. Только, видать, очень инициативный. Тормозить его придётся.

      – Тормознём, – махнул рукой Иванов. – А всё-таки, почему ты, товарищ Ожаров, «Герцеговину» не куришь?

      Ответить Денис опять не успел: