Дело N-ского Потрошителя. Наталья Михайловна Дым

этого? – судя по севшему голосу Иванова, эмоции он сейчас испытывал примерно те же, что и Денис.

      Водопроводчик впал в некую задумчивость: хмурил брови, жевал губы и молчал. Молчал не меньше минуты. Все терпеливо ждали, понимая, что сейчас торопить свидетеля нельзя. Это как на рыбалке: если поспешишь, не выдержишь, то сорвётся рыба с крючка – и поминай, как звали.

      Наконец Иван Никифорович снова заговорил:

      – Ну, чего на него смотреть? Чай не девка. Алька – хороша, а хахаль… Парень как парень.

      Иванов кивнул, полностью соглашаясь с умным человеком, но спросил:

      – Парень, значит? Не мужик?

      Водопроводчик важно кивнул:

      – Не мужик! Такой… дохляк, соплёй перешибёшь. Навроде вашего мальца, что давеча ко мне приходил.

      – А ты, Иван Никифорович, раньше его не видел? – с явной надеждой в голосе спросил Иванов.

      Водопроводчик опять пожевал губы:

      – Не видел вроде… Темно в подворотне-то!

      – А свет? Свет в комнате у вас горел, Иван Никифорович?

      Водопроводчик отрицательно мотнул головой и презрительно скривил губы:

      – А зачем мне свет? Я и без света что надо найду. Не то что Сидоровы. Жгут и жгут электричество. А чего жгут, спрашивается?

      Но Иванов не дал свидетелю уйти от главной темы разговора и ловко вернул его в нужное русло, мягко улыбнувшись и с сожалением в голосе протянув:

      – Жаль, что вы почти ничего не видели…

      Водопроводчик сердито насупился:

      – Как это не видел?! У меня глаз – ватерпас! Я тебе и без света что хошь увижу!

      Он беззвучно зашевелил губами, сердито поглядывая на Иванова, и вдруг радостно и победно улыбнулся:

      – В пальто он был! Да!

      И тут водопроводчика как прорвало, он вдруг начал взахлёб рассказывать разные подробности. И какого роста ухажёр был: «Пониже тебя, значит, но не сильно. Говорю, на мальца вашего похож». И про кепку: «Как вот у товарища милиционера» – и тыкал пальцем с обломанным ногтем в сторону вешалки, где висела кепка Ожарова. «И поздоровался он с Алькой так ласково» – и причмокивал губами, что, видимо, должно было означать ласковый разговор. «Алечкой назвал» – и игриво, но неловко подмигивал Иванову.

      По всему выходило, что Алевтина и правда знала своего убийцу, прав был Петрович.

      После того, как подписали протокол, Иванов проводил водопроводчика до самой двери, уважительно пожал руку на прощание и торжественно объявил:

      – Выражаю вам благодарность от всей советской милиции! Вы настоящий товарищ, Иван Никифорович!

      Водопроводчик побагровел до самых ушей и что-то пробурчал себе под нос явно довольное.

      Иванов подал ему листок бумаги с номером телефона:

      – Если что вспомните, Иван Никифорович, звоните сразу мне! Скажите, мол, следователь Иванов ждёт моего звонка.

      Водопроводчик бережно свернул бумажку с телефоном и убрал во внутренний карман пиджака.

      «А ты действительно кого хочешь разговоришь». И вдруг Денис понял, что думает про московского следователя без