Сердце, скованное льдом. Ольга Зорина

позвольте узнать, вы называете ваших телохранителей по имени, да еще и едите с ними за одним столом?

      Гришину было неприятно от того, что за такой короткий промежуток времени какие-то сопляки ухитрились завоевать себе расположение Лады и девочек.

      – А почему бы и нет? – спросила Лада.

      С той минуты, как Гришин переступил порог их дома, он начал раздражать её вдвое сильнее.

      – Братья Гладковы не любят весь этот официоз, да и я тоже. Мы договорились, что будем называть друг друга по имени. Это же не преступление. Максим и Тимофей знают свое место.

      – А с чего это вы так переполошились? – поинтересовалась мать Лады у Гришина. – Никак ревнуете?

      – Вот еще, – сказал он. – Просто переживаю за Ладу и девочек. Этим обормотам дай волю, так они таких дел натворят.

      – Что вы такое говорите? – Возмутилась Лада. – Вы же сами нам их рекомендовали!

      – И не смейте так отзываться о наших телохранителях! – Вдруг вступилась Аня за Максима и Тимофея. – Я вам язык отрежу, если вы не перестанете оскорблять их!

      – Анна, – сказала девочке Лада. – сейчас же извинись перед гостем.

      – Простите, – пробубнила девочка и опустила взгляд на тарелку с ананасовым пирогом, который уже остыл.

      – Приношу свои извинения и обещаю больше не задевать братьев Гладковых. Если вас это порадует!

      В эту минуту Гришин пожалел о том, что напросился на ужин. Было очевидно – ему здесь не рады.

      Под столом женская нога бесцеремонно приставала к мужской. Некоторое время ласкала, а потом как отдавит.

      – А, черт побери! – закричал он. – Елизавета Ивановна, что вы творите?

      – Да как вам не стыдно? В моем ли это возрасте так поступать!

      – Не отпирайтесь. Я знаю, это сделали вы!

      – Да что вы кричите как потерпевший?

      – Потому что мне больно, – проскрежетал Гришин.

      – Будь вы настоящим мужчиной, не стали бы так вопить. Я постукивала туфелькой по полу и случайно оступилась – с кем не бывает? Сядьте уже!

      Потом ситуация повторилась. Только на этот раз досталось руке. У матери Лады были длинные коготки. Она так сильно сжала руку сидящего рядом мужчины, что тот чуть не взвизгнул.

      – О, какая я неловкая! – Произнесла хитрая женщина. – Я думала это у стула такая мягкая обивка. А это оказывается была ваша рука.

      – Зачем вы вцепились в мою руку?

      – Что поделаешь, такая у меня привычка.

      Она безмятежно повела плечами и улыбнулась так, что Гришин выругался про себя:

      – Вот ведь стерва! И как ей удается всегда оставаться в глазах мужчин таким ангелом? Ну я тебе припомню!

      Как и хотела Ангелина, её бабушка сделала всё, чтобы этот неприятный господин пораньше засобирался домой. И даже кофе не дождался.

      – Мне жаль, но дольше задержаться я не могу. Мой друг сильно болен, я обещал сегодня навестить его.

      – Конечно, я понимаю. Счастливой дороги!

      Лада была безумно рада, что Гришин решил сейчас уехать.