Ворон ворону глаз не выклюет. Том I. Алина Рун

мисс Тарнетт и кинулся на помощь, но она истекла кровью слишком быстро. Убийца сбежал через окно, я не смог его пристрелить.

      – Как он выглядел?

      – Одет в чёрное. Рост невысокий, скорее всего, айрхе. На этом всё. Я видел убийцу лишь мельком.

      Мастер вздохнул и потёр переносицу. Своею ли рукой он оборвёт жизнь провалившегося Хранителя? В их уставе было жестокое, но справедливое правило: не смог сберечь хранимого – разделишь его участь. Правило непреложно, как и законы Квадранты, потому о его истоках никто не задумывался – по крайней мере, вслух.

      – Когда мне ожидать своё наказание, мастер? – Виктор не выдержал затянувшегося молчания.

      – Помереть невтерпёж? Обычно те, кто оказывались на твоём месте, клялись стать лучше и не совершать подобных ошибок.

      Виктор промолчал. Скажи он, что желает умереть, – и соврал бы. Как теперь жить, он тоже не представлял. Мастер с явным усилием встал с ящика, стараясь не опираться на правую ногу. Прихрамывая, он обошёл Виктора и замер за его спиной. Дыхание спёрло в горле, мышцы на руках напряглись, повинуясь животному инстинкту освободиться, но Виктор сдержал себя. Мастеру позволено решать его судьбу, и Хранитель Раймонд подчинился.

      Лезвие злополучного ножа замерло перед глазами. Странно, что не в горле.

      – Посмотри внимательно. О чём тебе может рассказать этот нож?

      Что от него хотели услышать? Явно не о пятнах крови или степени заточки. Высохшие разводы почти стёрлись, и если приглядеться…

      – На нём гравировка?

      – Верное направление. Присмотрись ещё лучше.

      Чернёные линии украшали полированную сталь: угадывалась морда какого-то животного и часть лапы. Рисунок казался неполным.

      – Это нож из набора братьев… – Виктор нахмурился, судорожно роясь в воспоминаниях. – Монселле?

      – Верно. Чужеземные оружейники, лет десять назад они пытались с нами сотрудничать, если меня самого не обманывает память.

      – …а вы отказали из-за их любви к декоративности в ущерб практичности, – Виктор начал догадываться, к чему подводил мастер. – Это же они обожали выпускать наборы оружия и украшать их гравировкой с общим рисунком? Катерине хватило бы такой зацепки.

      На душе полегчало от мысли, что хоть кто-нибудь когда-нибудь прижмёт ногтем ту неуловимую сволочь.

      – Да, она умная хорошая девочка с хорошими связями среди умных людей. Вот только поклонника донов Монселле будет искать не она.

      Нож пропал из поля зрения. Путы ослабли. Виктор разглядывал следы от верёвок на коже, грязные рукава мундира и засохшую кровь под ногтями. Вновь стало дурно.

      – А сталь-то хороша… Если бы не эти глупые украшательства и упрямство Монселле… – прокряхтел мастер, возвращаясь на свой ящик. – Не смотри так удивлённо, Раймонд. Ты провалил задание: позволил убить мою дочь – последнюю из рода Тарнетт, не считая такую развалюху, как я. Неужели ты думал, что отделаешься быстрой смертью? – неуловимое движение рукой, и нож воткнулся в сиденье стула