Остров в облаках. Алина Е.

голове вперемешку с цветами и с теми же жёлтыми кошачьими глазами, на которых и заканчивалось все сходство матери и дочери. Глициния стояла среди кустов жасмина, светящихся на солнце.

      Рядом с портретом Глицинии, висел портрет мужчины. Также написанный акварелью, но немного небрежно. Мужчина походил на Эндрю, такие же высокие скулы, прямые брови, но глаза были голубые, как небо, с таким добрым взглядом, какой бывает у счастливого человека. Даже его волосы темно-русого цвета, были точно также коротко острижены и уложены. Однако, во всех этих чертах, проглядывались и черты лица Нины, унаследовавшей от отца приятную наружность.

      Заметив куда смотрит мальчик, Агата проговорила:

      – А это автопортрет их папеньки. Добрейший был человек. Столько хорошего мне сделал, да и другим тоже. И так сильно любил её.

      Не успел Марко задать вопрос, как в комнату ворвалась Нина, зовя всех на ужин. При виде девушки, Джо отвернулся к стене, а Агата, смахнув с глаз вдруг нахлынувшие слезы, поднялась с кровати.

      – Чего это ты так расстроена? – спросила её Нина и поглядела на Марко. – Все же будет в порядке, он поправиться. А ты, Марко?

      – У меня что-то голова разболелась, – пробормотал он.

      – Так пошли же покушаем, и все пройдёт, – Нина схватила его за руку и потащила к двери. Марко улыбнулся такой напористости и послушно шёл за девушкой. – А ты, Джо, – обратилась Нина напоследок к юноше, – лежи и не вставай. С тобой пока Долли посидит, на всякий случай.

      Джо ответил ей лишь глубоким вздохом. Имея ввиду, что даже если бы он захотел встать, то не смог бы. Голова юноши к этому времени ужасно раскалывалась и его единственным желаньем было – уснуть поскорее и забыть весь этот кошмар.

      Уже ночью, когда все разошлись по своим комнатам, а тихое сопение первых грез раздавалось почти отовсюду, громкий крик и последовавший за ним звон битого стекла нарушил эту сладостную тишину.

      Тут, на кухню, без своей верной трости, первой примчалась Агата, взъерошенная ото сна, в наспех накинутом наизнанку халате, и нашла на кухне Изабеллу. Та была не в состоянии объяснить, что же произошло. За ней на кухню влетели Марко с Ниной, а завершал процессию Джо, испытывающий муки ада при каждом новом шаге. Во всем доме стояла гробовая тишина, прерываемая лишь нервным дыханием каждого из собравшихся на кухне и храпом Долли, доносившимся от двери её комнаты.

      – Ф тём тело? – спросил не без усилий Джо, губы которого раздулись до огромных размеров.

      Изи вскричала, показывая в угол кухни:

      – Там стрекозец!

      То было насекомое, похожее на смесь сверчка и кузнечика, но размером с ладонь пятилетнего ребёнка. Оно чуть подпрыгивало, делая опасные выпады в её сторону.

      Взгляды всех присутствующих устремились в его сторону. Далее произошло краткое знакомство тапка Агаты с виновником ночного собрания. Раздался громкий хлопок, а затем последовала тишина, которую первой решила прервать Нина.

      – Ты