Солитариус. Елена Пя

нелепо взбрыкнул ногой, чуть не свалившись, поморгал, прищурился – нет, не узнавал. Рослый парень – косая сажень в плечах, широкое лицо в обрамлении рыжеватых волос – засверкал в ответ белозубой улыбкой. Кто это? Один из бывших сотрудников музея?

      – Ты представь, – зафамильярничал он, обхватив Дрозда за шею и едва не задушив, – эта продажная сволочь подвела меня! Я поставил на него две штуки, а он продул!

      Улыбка переплавилась в свирепый оскал, но продолжала слепить, отражая свет ламп каждым обиженным зубом. Обида распространялась не только на продажную сволочь, но и на подлого оппонента сволочи, а также на не менее подлых онлайн-букмекеров с их уловками.

      – Остерегайся их, брат, это трясина! Сначала у них бонусы за регистрацию, потом ещё чего-нибудь, а в итоге…

      Дрозд брыкался, стараясь сбросить тяжёлую руку, но та закаменела на плече будто гипсовая.

      – Не, всё, я завязал. Лучше новую машину куплю, а то моя что-то совсем… Нет, я никому не в упрёк! Наоборот, считаю, что все ограничения для Возводелов – предрассудки и дискриминация! Возводелам тоже жить охота. Вот я и коплю… ну, то есть собираюсь. Может, и девушку тогда найду.

      – Что же сюда-то пришёл? – сдавленно проворчал Дрозд: думал, что про себя, но получилось вслух.

      – Да не знаю. Так, просто. Выпьешь со мной, а?

      Дрозд заподозрил, что его куда-то тащат, и рванулся из последних сил. Получилось. Обличитель букмекеров внезапно усох, сгорбился, уменьшился в размерах; зубы спрятались за губами, и их блеск перетёк в глаза, став лихорадочным и изнурённым. Там, внутри, бушевал пожар, Дрозд чувствовал его кожей и боялся, что лицо незваного собеседника вот-вот провалится куда-то – когда не выдержат и рухнут подточенные огнём опоры.

      Он попятился. Столкнулся с кем-то, чуть не опрокинул брошенное уборщицей ведро с коричневой водой, взмахнул рукой и случайно задел буйно пахнущую духами даму в лиловом пальто, которая, вместо того чтобы возмущаться, поймала его за запястье и принялась вдохновенно требовать:

      – Объясните, ну объясните вы этой дурёхе, что молодым людям такое не нравится! Что это? Это какой-то мешок! Зачем? Не забыла, что мы откладываем на отпуск?

      Пару минут дама теребила несчастного Дрозда за воротник и расписывала, как именно она собирается убивать огромное количество времени в тех краях, где всегда лето и море, – лучше бы, конечно, на Поверхности, но и тут, в Приграничье, было бы неплохо. Её дочь отпускала колкости из-за занавески примерочной.

      – Объясните! – снова заполыхала дама. – Объясните мне, как можно быть матерью шестнадцатилетней девочки и не заработать нервное истощение? У неё вечные истерики, у меня вечные истерики…

      Дрозд еле от них отвязался и выбежал из бутика, куда его втянули, утирая вспотевший лоб.

      Люди были всюду. Среди них метались призраки диких всадников, чьи кони яростно били ногами в пол и высекали опасные искры. Под потолком парили и хихикали уродцы из кошмара про взрывающиеся