Не дружи с этой девочкой. Екатерина Николаевна Широкова

обрела дар речи и возмутилась:

      – Почему же ни с кем? С ней, – она показала на Тому, – можно.

      – Это я уже понял. Но почему больше ни с кем?

      – У меня был старший брат Костя и с ним случилась очень плохая вещь несколько лет назад, вот с тех пор родители надо мной и трясутся. И они никакие не сектанты, просто боятся.

      – Ясно. А что именно случилось с твоим братом? Что-то из разряда «жесть»?

      – Дома мы об этом не говорим, а мне тогда было шесть лет, мало что запомнила.

      – Но что-то же ты должна помнить? Не два же годика было.

      – Очень хорошо помню, как попросила коллекцию игрушечных гоночных автомобилей, раз Косте она больше не понадобится. Папа на меня наорал, а потом извинялся. А Костя просто пропал – вот и всё, что знаю. Подробности обсуждали шёпотом и следили, чтобы я не подслушала.

      – И ты не пыталась узнать?

      – Пойти в полицию, что ли? – фыркнула Катька.

      – Например, – серьёзно кивнул Никита, – или в сети посмотреть.

      – В сети ничего нет, а в полицию мне нельзя, – веско сообщила Катька.

      – Да хоть сейчас можно составить запрос в архив. Хочешь, сходим? У меня там знакомые есть, с журналистики.

      – Я не могу отходить далеко от парка, – покачала головой Катька, – надо раз в час скидывать маме геолокацию.

      – А если не скинешь?

      – Тогда они вызовут полицию сами и больше уже никуда не отпустят.

      – Аргумент, – согласился Никита, – тогда какой план?

      – Вы погуляйте, а я здесь посижу, – благородно предложила Тома и показала набитый учебниками рюкзак, – домашку поделаю. У вас два часа, котики. Развлекайтесь.

      Тома грызла кончик карандаша и гнала недостойные мысли, но не думать о том, почему Никита вдруг выбрал столь невзрачную девочку даже для одноразового свидания, оказалось практически невозможной задачей. Позже следователь выяснит у его однокашников, что Никита ни с кем подолгу не встречался, но время от времени зажигал с девушками вполне себе эффектной внешности – скоротечно и без взаимных обязательств, но Тома этого по понятным причинам не знала. И терзала себя то ли подозрениями в нехороших намерениях парня, то ли банальной завистью.

      Подозревать было намного приятнее, чем завидовать, так что к их возвращению Тома уже была готова ко всему и чуть ли не набросилась с претензиями на парочку, чинно вышагивающую по неприметной дорожке под светом ярких фонарей. И ахнула – Катька преобразилась до неузнаваемости. Обычно сутулая девушка, прячущая скромные прелести под балахоном и выдвигающая вперёд тощие ключицы, сейчас не шла, а плыла, гордо вытянув шею и выпрямив спину. Как будто опытная модель или манекенщица, а не забитая школьница с первой парты.

      Тома было решила, что они не теряли положенные два часа даром и умудрились уединиться где-то в людном парке, но по безумно горящим глазам Никиты и лихорадочному румянцу мгновенно угадала, что он до сих пор находится в состоянии крайнего возбуждения, как охотник, сжимающий круги вокруг