Не дружи с этой девочкой. Екатерина Николаевна Широкова

смотрела, как Тома отрывает пятки от линолеума, приближаясь к единственному в комнате стулу – как раз возле изголовья кровати. Врачи всего несколько минут назад убрали оттуда оранжевый чемоданчик и заявили, что всё с девушкой в порядке, но поверить в их заключение было прямо-таки невозможно. Куда они смотрели вообще?!

      Но в остальном лицо и руки поверх одеяла смотрелись… более-менее. Бледноватая кожа и в целом вид исхудавший, но румянец на щеках появился – организм явно оживал. В каком-то смысле, но не во всех.

      Ирка разомкнула пухлые губы и ровно произнесла:

      – Привет.

      – Я сяду? – Тома указала на стул.

      Ирка не ответила, но и не возразила, когда Тома осторожно устроилась на край сиденья.

      – Где Катя? – человеческая речь в её исполнении звучала так, словно Ирка механически воспроизводила непонятную ей какофонию.

      – Уехала. Пока только я пришла тебя проведать, – ощущение от этого недоразговора было не из приятных, так что Тома не стала лишний раз распространяться про Катькину поездку на дачу.

      – Хорошо. Мне нужны люди.

      – Ты о ком конкретно сейчас? – осторожно уточнила Тома.

      – Ты и Катя. Нужны.

      Тому передёрнуло – прямо бездушный робот. Жесть.

      – Ну, я здесь, – Тома старалась не смотреть ей в лицо и остановилась где-то на подбородке, но даже голос вымораживал. И вдруг она преувеличенно обрадовалась. – Может, позвонить Соне? Прикинь, она же не в курсе, что ты вернулась! Вот обрадуется!

      – Нет. Соня не нужна. Когда придёт Катя?

      – С каких пор вы с Катей подружки? – Тома забеспокоилась. Не сильно, но всё же.

      – Катя мой друг, – упрямо выдала Ирка. Ну хоть какая-то эмоция.

      – А Соня больше не друг? Вы же с первого класса дружите!

      В дверь постучали и в комнату снова заглянула вспотевшая от волнения хозяйка.

      – Хотите чай? Врачи сказали, Ирочке надо пить много жидкости, – она сунулась с двумя огромными дымящимися кружками, нерешительно водрузила их на свободное место на столе и вытерла руки о фартук.

      – Мам, иди уже.

      – А что насчёт Сони? Хорошая же идея? Позвонишь ей?

      – Ма-а-ам!

      Хозяйка ушла.

      – А чего ты против Сони? Она что-то сделала? – Тома покосилась на кружку, но пить не стала.

      – Ты останешься? Мне страшно, – Ирка лихорадочно впилась в неё взглядом. Отрешённость как ветром сдуло.

      – Могу посидеть, да. Мама поздно приходит с работы, а я могу и здесь позаниматься, – Тома приподняла плечо, на котором висел её рюкзак.

      – Не уходи.

      – То есть… На ночёвку? – Тома прикусила губу. Караулить сутками она изначально не собиралась, но что сказал Никита? Лично отвечаешь? Похоже, без вариантов.

      – Да.

      – Ирк, а куда я лягу?

      Ирка указала на кресло возле шкафа.

      – Оно раскладывается.

      – Хорошо.

      Ирка заметно успокоилась, схватила кружку и принялась пить быстрыми глотками, а потом поставила обратно пустой.