Запах женщины. Руслан Ходяков

бабе податься? Лицо себе, что ли серной кислотой залить? Ноги под трамваем переломать? Глаз выколоть? Куда не придешь – кругом мужики с эрегированными членами! И чего только не сделают. И денег дадут, и в шампанском искупают, и спинку мочалочькой потрут, и дерьмо за тобой вылижут, лишь бы только свою стоячую торчком морковку тебе между ног засунуть. Идиоты!

      – Так как? Есть хороший клиент. Выгодный, – Привокзальный сутенер, специализирующийся на провинциалках – коротко стриженый парень в искусственной пропитке, переминался передо мной с ноги на ногу, осовев от февральской стужи.

      Я презрительно смерила его отработанным «отворотным» взглядом и проговорила с преувеличенным сочувствием в голосе:

      – Извини, милый, но у меня, это самое… сифилис. А то я бы с удовольствием.

      Парень хмыкнул, поняв, что обратился не по адресу.

      – Че, венеролог запрещает?

      – Ага, – грустно проговорила я и вздохнула.

      – Так ты че, подруга, москвичка?

      – А, че, не видно, дружек? – передразнила я его.

      Парень хохотнул.

      – Так ты, че, в Питер едешь?

      – Не, в Копенгаген.

      Он по переминался еще немного с ноги на ногу, ковырнул носком ботинка асфальт перрона и сказал:

      – Меня Колей звать.

      – Очень приятно – Агрофена я.

      Парень хмыкнул.

      – Может, когда вернешься, че-как, встренимся, в кабак сходим… Приедешь, спроси Колю-Чирика, меня на Ленинградском каждый мент знает.

      Вот так – еще один очарованный поклонничек нарисовался. Одна тысяча девятьсот сорок третий по счету, если не ошибаюсь.

      – Не, Коля, ты уж извини, хоть ты и Чирик, но увы…

      Коля-Чирик помялся еще немного, поежился, посмотрел по сторонам в нерешительности, шмыгнул забитым носом и сказал:

      – Ну, ты это, если кто приставать будет, лох какой ни будь… До поезда-то еще пол часа. Так вот, если кто пристанет – мне скажи. Я его двину… Ты, наверное, манекенщица?

      – Нет, я жена Мелешева, – вдруг брякнула я.

      – Какого Мелешева?

      – Того самого.

      Парень побледнел, престал переминаться с ноги на ногу и даже вынул руки из карманов, уставившись на меня, словно я сказала, что я Наина Ельцина или Раиса Горбачева.

      – Серьезно, что ли?

      – Серьезней не бывает, – я очаровательно улыбнулась.

      – Во, блин! Черт… Можно я тебе сумку до поезда донесу?

      – Да, ладно… Не прогибайся – спину сломаешь. Лучше иди-ка погуляй.

      Парень всем своим нутром чувствовал, что надо как можно побыстрее отвалить, но не решался повернутся ко мне спиной.

      – Это самое… Может тебе мороженое купить? – вдруг нашелся он и покраснел от собственной глупости.

      Я рассмеялась.

      – Иди, давай! Мороженое…

      – Не надо что ли?

      – Нет.

      – Ну тогда я пошел…

      – Иди, иди…

      – Ты это, не говори, короче, что я… Я пошел. Все.

      – Иди.

      Коля-Чирик