Не останавливайся. Адалин Черно

на кофе.

      – О, подождешь меня? Я уже собрана, попрошу водителя сейчас и приеду, хорошо? Вместе кофе попьем, поболтаем.

      Пока мама тараторит, я вдруг вспоминаю, как мы вот так раньше с ней сидели. В глубоком детстве, только тогда я пила теплый чай, а мама – свежесваренный кофе. Это было нашим своеобразным ритуалом, чтобы сблизиться и поболтать. Я понимаю это только с возрастом, а тогда мне просто нравилось проводить время вместе с мамой, пить чай и наслаждаться сладким печеньем.

      – Хорошо, я буду ждать.

      Мама действительно приезжает быстро. Новый звонок от нее поступает минут через двадцать.

      – Мы подъехали. Спустишься?

      – А ты… не будешь подниматься? – удивленно спрашиваю.

      Почему-то я думала, что маме захочется посмотреть, как я устроилась в новой квартире. Пускай мама знает, как здесь все обустроено, но ведь что может быть важнее, чем посмотреть на жизнь дочери?

      – Не буду, малыш. Я что-то замерзла. Собиралась быстро, выбежала без шубы, только шаль набросила.

      – Ладно. Я спущусь.

      Закрыв квартиру, быстро сбегаю по лестнице и выхожу из подъезда. Черный внедорожник, привлекающий к себе внимание блеском и богатством – редкость в нашем дворе, поэтому я безошибочно шагаю к нему. Не успеваю дойти, как дверца заднего сиденья открывается, и оттуда выглядывает мама.

      – Залезай скорее, холодно.

      Я быстро запрыгиваю в салон, коротко киваю водителю, хотя ему, судя по всему, вообще наплевать, что в машине теперь не только хозяйка, но и ее дочь. Стоит мне захлопнуть дверцу, как мама сжимает меня в объятиях. С силой прижимает к себе и говорит, что соскучилась.

      – Ты не приезжаешь, – говорит обиженно. – Были выходные, новогодние праздники, а ты так и не приехала.

      – Прости, я… с друзьями была.

      – Ох уж эта молодость! – восклицает и обращается уже в водителю: – Давай-ка в “Мэдисон”, Рома.

      Это кафе я прекрасно знаю, оно находится в центре. Мы пару раз там гуляли с девчонками после университета, но я думала, что мы поедем в “Штрудель” – здесь, неподалеку. Раньше мы часто ходили туда в выходные дни, я думала, мы с мамой повторим эту привычку, но не решаюсь предложить, когда она выбирает “Мэдисон”. В дороге едем молча. У мамы выходной, но даже сейчас она в работе, перезванивает кому-то, требует проследить, чтобы все сделали, как нужно.

      – Слава богу, здесь свободный столик, – говорит мама, когда добираемся к “Мэдисон”. – Обычно в воскресенье здесь не протолкнуться. Нам повезло.

      – Угу.

      – Ты чем-то расстроена? Выглядишь подавленно. И словно не выспалась. Макияж сделала.

      – У тебя тоже макияж, – замечаю.

      – У меня возраст, – смеется мама. – Дорастешь до сорока трех, поймешь, что без макияжа почти никуда.

      – Ты у меня и так красива, – делаю маме комплимент.

      Я совсем не вру. Мама у меня очень красивая, и никакой макияж в ее случае вовсе не обязателен. Как только мы переехали, она стала выглядеть лучше.