Не останавливайся. Адалин Черно

верить.

      Сжимаю пальцами ее соски, не больно, но ощутимо. С ее губ срывается выдох, и она снова прикрывает веки, хотя перед этим смотрела прямиком на меня. Я схожу с ума рядом с ней. Помню, что она нетронутая. Помню, как о таком забыть, но сейчас готов наплевать на все и взять ее прямо тут. Все равно хотел забить на нежности. Забить на все.

      Когда добираюсь до пуговицы на ее джинсах, Соня словно приходит в себя. Тормозит мой порыв, перехватывает руки, хоть и не может меня остановить. Я сильнее, настойчивее, мною движет животное желание ею обладать. Но я останавливаюсь. Никогда девушек насильно не брал.

      – Просто закрой глаза, – говорю ей, понимая ее остановку по-своему. – Закрой и забудь.

      – Я хочу поговорить, – выдвигает хрипло. – Задать тебе вопрос. Можно?

      – Валяй.

      – Когда я уезжала, я… кое-что нашла.

      Она закусывает губу и трясется. Я с трудом сдерживаю себя, но жду, жду, что спросит.

      – Я нашла видеокамеру. У себя в комнате. Ты ее туда поставил?

      Впервые в жизни до меня доходит значение слова “фиаско”.

      – Тан…

      – Нет.

      – Нет? – она хмурится, словно пытается понять. – Не ты?

      Я, но ей об этом ни за что не признаюсь. Вру. Делаю вид, что вообще не знаю о существовании никакой камеры. Она не узнает, не узнает, что у меня есть наше видео. Что я, блядь, едва ли не каждый день его пересматриваю и… дрочу. Как пацан, блядь, дрочу, потому что хочу ее себе. Снова. Но я не скажу. Потому что она спросит зачем, а в таком, мать вашу, не признаются. Никогда.

      – Нет? – переспрашивает. – В смысле…

      – Нет, не я.

      Вру, не испытывая угрызений совести.

      – Ты врешь, – усмехается, больше никак не реагируя.

      Только эта легкая усмешка. Какая-то дурацкая, словно блаженная, словно у нее даже не было сомнений. Никаких. Она уверена, уверена, что я.

      – Здесь тоже… – хрипло выдает.

      – Что?

      – Здесь тоже поставил камеру?

      – Что ты несешь?

      – Ответь мне, – повышает голос. – Здесь тоже есть камера? Тоже снимаешь то, что сейчас происходит?

      Я от неожиданности ее даже отпускаю. Позволяю спрыгнуть и осмотреться.

      – Где она? Ты снова снимаешь меня? Или нас? Где камера? На холодильнике?

      – Снова, блядь… на холодильнике, – киваю, как китайский болванчик. По простонародному – идиот.

      Накрывает противоречивыми эмоциями. С одной стороны – камеру действительно ставил я. Она догадалась, она знает, было дело. А с другой… Сейчас что? Что она ищет? Как она вообще обо мне думает? Что я законченный урод? В прямом, сука, смысле. В самом что ни на есть прямом… А может, так и есть?

      Глава 8

      Соня

      Сжимая кулаки, наблюдаю за тем, как Тан рыскает по холодильнику, а затем со злостью выдает:

      – Упала, видимо. Закатилась за холодильник. Найдешь – верни, ладно?

      После этих слов он тут же направляется на выход, а я обнимаю себя за плечи и убеждаю стоять на месте. Ни в коем случае не идти