Ретроспектива. Verelea Mor

сжалась вокруг вибрации внутри. Эффект от того, что Теодор стал таким похотливым, дезориентировал.

      – Да. Всегда о чём-то думаю.

      Теодор надел на второй вибратор новый презерватив.

      – Попробуй этот.

      Мира приняла новую игрушку. А ту, что только что находилась в ней, отдала Теодору. Ещё тёплую и влажную. Он отбросил её на пол.

      – Так о чём ты думаешь?

      – О тебе, – на выдохе прошептала Мира, включив вибратор и коснувшись себя.

      – Да? Почему?

      – Ты сидишь прямо передо мной.

      – Ещё.

      Потому что я отдаю контроль тебе. Потому что благодаря тебе нет никаких препятствий. Все стены табу рухнули. Границы зоны комфорта расширились. Я не чувствую пределов допустимого – они слишком далеко. Мне больше не о ком думать, ты подчинил даже мои мысли. Ты вышиб всё лишнее из головы, как виражный аттракцион.

      Мира выгнулась, начав тереть переднюю стеночку внутри себя. Она не собиралась соблазнять Теодора. Только показать, какая она хорошая для него сегодня. Это было смело. Рискованно.

      – Мира. Что ещё? Отвечай.

      – Потому что я хочу твой член.

      Лицо Теодора изменилось от короткой предательской эмоции, которую он тут же спрятал.

      – Почему?

      – Ты красивый и сексуальный.

      – Ещё.

      Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я ведь скажу.

      – И у меня от тебя колени подрагивают. Всегда.

      – Ещё.

      – Я просто превращаюсь в ручей. Ты замечал не раз.

      – Хорошо. Ты можешь думать обо мне. Но только пока я тебе разрешаю. Потому что ты здесь делаешь – что?..

      – То, что нравится тебе.

      Пауза. Словно Теодору понадобилось время, чтобы переварить сказанное. Он поёрзал. Его поза теперь выражала возрастающие опасения.

      – Всё сделаешь, что я скажу?

      – Всё.

      Уверенность в голосе Миры говорила сама за себя. Она полностью перестанет что-либо контролировать – только для того, чтобы доставить ему удовольствие. Теодор смотрел на неё, как смотрят на что-то невероятное. Он сделал неожиданную вещь: расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Его рот слегка приоткрылся от тяжёлого дыхания. В Теодоре что-то боролось, металось. Он больше не хотел наблюдать за тем, что происходило перед ним, но заставлял себя.

      Мире казалось, она покинула своё тело и наблюдала за всем со стороны. Стон. Чистая и искренняя нота удовольствия вырвалась из неё непроизвольно. Теодор закинул ногу на ногу. Неловко, без свойственной ему грации, заточил своё тело в вынужденную тюрьму. Мира поняла. Он на грани полного и бесповоротного крушения. Она ошиблась. Ему нравилось то, что он видел. Даже слишком. И именно это вызывало в нём такой протест. Мире не нужно видеть или щупать его эрекцию, чтобы убедиться в ней. Она знала и так, что человек перед ней возбуждён. Мира никогда не умела его читать. Но сегодня сделать это оказалось очень легко.

      Теодор потёр свои губы. Затем отвернулся к окну, принимая какое-то решение. Быстро поднявшись, он убрал в сторону стул.

      – В центр комнаты.

      Не