Вероника: проект «Горгона». Рина Гурова

Ее кто-то крепко держал за ноги. Видите? Это следы от пальцев. А еще здесь! – Вытащив одну руку девушки, врач показывает такие же следы на ее плече. – Их было минимум двое. – Мейер, онемев, не спускает с него удивленного взгляда. – Это не все. У нее много гематом на теле, особенно крупная на боку. Вероника ударилась обо что-то твердое, или ее ударили.

      – Покажите!

      – Мне не хотелось бы ее тревожить, я вколол ей успокоительное.

      – Зачем?

      – Она пришла в себя, но она еще не в том состоянии, чтобы рассказать, что произошло.

      – В больницу она не поедет.

      – Вы с ума сошли? Веронике нужен уход и лечение, у нее переохлаждение, шок, могут быть и будут серьезные последствия.

      – Я никому ее не отдам, мою девочку, – произносит Алекс, словно впав в легкую прострацию. – Никому не отдам. Мне не нужна огласка.

      – Вы готовы пожертвовать здоровьем дочери?

      – Я знаю, что делаю. Если ей станет хуже, я сам, лично привезу ее к вам. Вера не любит больницы, ей будет лучше дома.

      – Хорошо, но завтра я приеду на нее посмотреть.

      – Согласен.

      Мейер прощается с доктором и возвращается в комнату дочери. Не отходя от ее постели, он ждет ее пробуждения, хотя понимает, что раз успокоительное вкололи ей недавно, то проспать она может еще долго. Спустя два часа комнату заглядывает Луиза.

      – Господин Мейер, вы будете обедать?

      – Нет. Принеси мне виски со льдом.

      – Вам не стоит так переживать за нее, она все равно не оценит вашей заботы.

      – Ты забываешься, Луиза! Принеси мне виски и проваливай!

      – Конечно, я всего лишь прислуга…

      – Да, ты всего лишь прислуга! Черт с ним, с виски! Пошла вон!

      Луиза скрывается за дверью, а Алекс продолжает наблюдать за спящей дочерью. Его мысли возвращаются в прошлое, когда он сидел у детской кроватки маленькой Вероники и подолгу смотрел, как она спит. Он тогда уже точно знал, как будет выглядеть девочка, когда вырастет; знал, какой у нее будет характер. Единственное, чего Алекс тогда не представлял – это то, что он так и не сможет сблизиться с ней, как хотел бы, но в том только его вина, и он сейчас это понимает.

      Незаметно день перетекает в вечер, вокруг сгущаются сумерки и причудливые глубокие тени ложатся на стены. Вот Вероника издает легкий стон и поворачивает голову. Алекс тут же подскакивает к ней и, взяв за руку, произносит:

      – Вера, милая! – Она открывает глаза. – Родная, ты уже дома, все позади. Девочка моя, что с тобой произошло?

      – Напали, – отвечает она ослабшим голосом.

      – Кто, Птичка?

      – Незнакомые… четверо.

      – Продолжай, милая!

      – Очень больно было, а потом я ничего не помню.

      – Ты долго лежала на берегу пруда, возможно, всю ночь. Тебя сегодня нашли двое моих бойцов. В самоволку ходили. Сукины дети! Если бы не они… Теперь не знаю, что делать, вроде бы надо их наказать, а с другой стороны – они тебя спасли.

      – Не наказывай.

      – Посмотрим.