Воскресение. Лев Толстой

себя виновной в похищении двух тысяч пятисот рублей денег? – сказал председатель.

      – Говорю, ничего не брала, кроме сорока рублей.

      – Ну, а в том, что дали купцу Смелькову порошки в вине, признаете себя виновной?

      – В этом признаю. Только я думала, как мне сказали, что они сонные, что от них ничего не будет. Не думала и не хотела. Перед Богом говорю – не хотела, – сказала она.

      – Итак, вы не признаете себя виновной в похищении денег и перстня купца Смелькова, – сказал председатель. – Но признаете, что дали порошки?

      – Стало быть, признаю, только я думала, сонные порошки. Я дала только, чтобы он заснул, – не хотела и не думала.

      – Очень хорошо, – сказал председатель, очевидно довольный достигнутыми результатами. – Так расскажите, как было дело, – сказал он, облокачиваясь на спинку и кладя обе руки на стол. – Расскажите все, как было. Вы можете чистосердечным признанием облегчить свое положение.

      Маслова, все так же прямо глядя на председателя, молчала.

      – Расскажите, как было дело.

      – Как было? – вдруг быстро начала Маслова. – Приехала в гостиницу, провели меня в номер, там он был, и очень уже пьяный. – Она с особенным выражением ужаса, расширяя глаза, произносила слово он. – Я хотела уехать, он не пустил.

      Она замолчала, как бы вдруг потеряв нить или вспомнив о другом.

      – Ну, а потом?

      – Что ж потом? Потом побыла и поехала домой.

      В это время товарищ прокурора приподнялся наполовину, неестественно опираясь на один локоть.

      – Вы желаете сделать вопрос? – сказал председатель и на утвердительный ответ товарища прокурора жестом показал товарищу прокурора, что он передает ему свое право спрашивать.

      – Я желал бы предложить вопрос: была ли подсудимая знакома с Симоном Картинкиным прежде? – сказал товарищ прокурора, не глядя на Маслову.

      И, сделав вопрос, сжал губы и нахмурился.

      Председатель повторил вопрос. Маслова испуганно уставилась на товарища прокурора.

      – С Симоном? Была, – сказала она.

      – Я бы желал знать теперь, в чем состояло это знакомство подсудимой с Картинкиным. Часто ли они видались между собой?

      – В чем знакомство? Приглашал меня к гостям, а не знакомство, – отвечала Маслова, беспокойно переводя глазами с товарища прокурора на председателя и обратно.

      – Я желал бы знать, почему Картинкин приглашал к гостям исключительно Маслову, а не других девушек, – зажмурившись, но с легкой мефистофельской, хитрой улыбкой сказал товарищ прокурора.

      – Я не знаю. Почем я знаю, – отвечала Маслова, испуганно оглянувшись вокруг себя и на мгновение остановившись взглядом на Нехлюдове. – Кого хотел, того приглашал.

      «Неужели узнала?» – с ужасом подумал Нехлюдов, чувствуя, как кровь приливала ему к лицу; но Маслова, не выделяя его от других, тотчас же отвернулась и опять с испуганным выражением уставилась на товарища прокурора.

      – Подсудимая отрицает, стало быть, то, что у нее были какие-либо