Вне времени. Анна Ураскова

забудь о нём. Здесь нет таких харчей. Кровь, конечно, периодически выдают, но на общих условиях. А сыворотка позволяет поддерживать жизнедеятельность на основе обычной человеческой пищи.

      – И нужно всегда будет пить эту гадость?

      – Ты ещё даже не попробовал. И поверь, кофе – не единственный продукт питания, люди не так глупы. Выпей, не пожалеешь, это энергетик.

      Не изменив своей позы, Марк принял чашку из рук Уолтера и сделал глоток. Откашлявшись, он не стал пить дальше.

      – Не нравится?

      – Горько.

      – Ясно, в следующий раз скажу автомату положить три ложки сахара. Это скверный кофе, дешёвый. Попробуешь настоящий – тебе понравится.

      Уолтер присел на свободную койку, с которой встал Марк.

      – Вы последние выжившие, я прав?

      Взгляд юноши дрогнул от этого вопроса. Он зажмурился и лишь крепче сжал ручку Доры. И резко поднял голову, когда его пальцы едва ощутимо сжали в ответ.

      – Доротея…

      Дора смотрела на юношу из-под опущенных ресниц. На её почти белых губах была слабая улыбка. Марк быстро встал и прижал к себе девушку. В этом жесте было столько бережного трепета, что Уолтер вдруг начал сомневаться в своих предположениях. Простынка соскользнула с плеч Доры, до поясницы, и мужчина увидел бледную спину, отчасти перемотанную, покатые плечи, белые выпирающие лопатки и хрупкую лебединую шею. Из-под чёрных волос виднелись первые шейные позвонки.

      – Не смейте… смотреть на неё так! Немедленно отвернитесь! – гневно выдохнул Марк. Уолтер, чтобы не спровоцировать скандал, демонстративно отвернулся, скрестив на груди руки, хотя в его взгляде не было ровным счётом ничего компрометирующего.

      – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

      Доротея покачала головой, после положила ладонь на плечо Марка, дав понять, что хочет отстраниться. Марк не смел ей препятствовать. Даже тогда, когда она, обернувшись простынёй, босыми ногами встала на холодный пол, юноша лишь стиснул зубы и сжал кулаки. Но он боялся причинить ей боль. Девушка, придерживая одной рукой невесомую простыню, прошла к окну. Несколько секунд она колебалась, но после, высунув аккуратную ножку из-под ткани – шагнула на полоску света, зажмурившись. И когда не последовало болезненного ожога – открыла глаза. Затем перевела взгляд на окно. И подошла к нему вплотную.

      – Это… Солнце.

      – Мне всё ещё не смотреть? – поинтересовался Уолтер, смотря в потолок.

      – Это Солнце! Марк…

      Ноги девушки подкосились, юноша поспешил подхватить её на руки и вернуть на койку, уложив её на подушку, погладив по голове.

      – Я, пожалуй, принесу вам завтрак, – сказал Уолтер, тактично покинув палату.

      – Ты теперь сможешь гулять днём, Дора… – сказал юноша, не обратив внимания на уход мужчины. – Ты сможешь видеть Солнце. И мы живы. Мы оба живы! Дора?..

      Взгляд Марка дрогнул, он опустился рядом с девушкой, словно его ноги тоже подкосились. Глаза Доротеи были полны слёз. Но по её лицу нельзя было сказать, что она плачет.

      – Наши родители… – шепнула она. –