Вверх на малиновом козле. Игорь Савельев

по башке надо прямо сейчас. Но как?.. Антон догадался, что из такого положения просто не получится замаха, перехватят… Не говоря уже, что страшно. Страшно разбивать человеку голову. Хотя отец бы не испугался.

      Треснуло сочно, как будто лопнул арбуз; мат водителя; тормозной визг; качнулись, дернулись, останови…

      Это Антон уже потом, «на досуге» и с трясущимися руками, просчитал, что он довольно точно выбросил разводной ключ – снизу – в лобовое стекло. Правда, слабовато, стекло не пробило насквозь… Или пробило? – он никогда уже не узнал. Уже выскочив из машины, он понял, что выскочил; едва не попав под милицейский «жигуль» – снова визг тормозов, ладонями по капоту, кубарем вниз, – он понял, что не попал; вроде бы «жигуль» уехал дальше, и зря мужики в ужасе отсиживались в своей «Нексии», – но Антон этого не узнал, потому что уже прыгнул в какие-то кусты, как в ущелье, или все-таки в ущелье… Кубарем – какие-то кусты – колючие ветки в морду – вперед, запинаясь о корни… И первое, что сделал, когда понял, что живой, когда понял, что неизвестно где, когда понял, что никто за ним не… В общем, минут через пять, а может, через двадцать. Первое, что Антон сделал, когда перевел дух, это встал за ближайшее дерево (хотя от кого прятаться в лесу) и с наслаждением помочился. Видимо, когда прыгал, здорово тряхнуло почки.

      А может, правы были те, которые предлагали ему зайти в сортир перед долгой дорогой.

      Уроды… Уроды.

      Надо было все же убивать. Методично, ключом, одного за другим.

      Понять, где он находится. Где море? – где солнце? – Антон озирался в сумрачном лесу.

      Как Феникс из пепла

      В Синегорске поезд стоял пять минут, и все бежали с баулами, как в войну.

      Накрапывал дождик. Каплевидные, лишенные плафонов лампы свисали прямо с балок, заливали все очень белым – с уклоном отчего-то в синеву – и очень зимним светом, в котором дождь лупил по лужам особо сосредоточенно.

      Тетки, дядьки, уже заранее оголившись для курорта, лезли в вагон с такими сумками, как будто хотели оккупировать юг как минимум на год.

      – Так глупо, но я так счастлива, – вдруг сказала Аня в панике посадки.

      – Почему глупо?

      – Не знаю, авантюра немного глупая. Ну, не глупая, какая-то… детская.

      – Вот детям и будем рассказывать!

      Никто их не провожал.

      Где-то там, за стеклянным зданием, за стрельчатыми арками депо – старинными, времен паровозов и стачек, – оставались площадь, сырые огни такси, пришибленный дым привокзальной шашлычной.

      Пора.

      Презрительно пшикнул окурок.

      Метров через двести поезд задавил двух человек, перебегавших пути, поэтому задержались на родине еще на полчаса.

      Для свадебного путешествия, конечно, надо было зафрахтовать все купе, если уж не лететь самолетом. Но – оборотная сторона счастливой авантюрности – Антон банально ничего не успел: максимум, что удалось достать