Акула пера в СССР. Евгений Капба

– ВТОРАЯ ХАТЫНЬ – МЕМОРИАЛ.

      6. МОРЕНЫЙ ДУБ – ПДО – ВОЛКОВ.

      7. БРАКОНЬЕРЫ – БАЗА – ОХОТНИКИ И РЫБОЛОВЫ.

      8. ПОРЫВЫ НА КОЛЛЕКТОРЕ – ВОДОКАНАЛ – ДИРЕКТОР?

      9.…

      Бутылку я не осилил и, почувствовав, что еще стопка, и меня вывернет наизнанку, повалился на кровать, надеясь проснуться если и не в своей малосемейке на диване, то хотя бы на койке Макановического психоневрологического диспансера.

* * *

      Звук механического будильника был резким и мощным, и таким гадостным, что я подскочил, матеря всё на свете, споткнулся о табурет у стола, сшиб сову из мыльного камня и пришел в себя, глядя в зеркало большого трюмо у стены. Это был всё еще он – Герман Викторович Белозор, двадцати семи лет от роду, надёжа и опора региональной прессы СССР. Рожа у него-меня была опухшая и какая-то грустная. Голова трещала, во рту снова поселились дохлые псины, и я дал зарок – никакого больше алкоголя, пока не освоюсь тут окончательно. Я, на хрен, даже не помнил, что заводил клятый будильник! На шесть, чтоб его, утра!

      Память – моя, а не Герина – подсказала, что у Белозора была банька. Как раз примерно этих годов постройки. И сортир – кирпичный, капитальный, вполне культурный, но во дворе. Приведя себя в порядок ледяной водой из бака в бане, я наконец почувствовал жизнь. Майское утро было расчудесным: пели птички, природа расцветала, и вообще – всё было не так уж плохо.

      Позавтракав наскоро приготовленной овсяной кашей со сгущенным молоком, я направил свои стопы на остановку. Было странно просто ждать транспорта – ни тебе в интернете полазать, ни музыку послушать, ни книжечку с любимого автор.тудея почитать… От информационного голода сосало под ложечкой, и я решил сегодня же завести моду таскать с собой или какие-нибудь газеты, или книжку. В библиотеку, что ли, записаться – классиков перечитывать?

      В лупоглазом ЛАЗе, который, фырча дымом из трубы, подъехал к остановке, было полно людей. Автобус Горошков – Автостанция всегда пользовался бешеным спросом – сельчане ехали на рынок, пенсионеры – в поликлинику, трудовой народ – из пригородов в заводской район. Мощным движением бедер какая-то огромная тетка втиснула меня в проход между сиденьями, и я волей-неволей уставился на семейную пару – бабушку и дедушку интеллигентной наружности, которые держали на коленях корзину с крышкой. Корзина шевелилась независимо от хода автобуса, крышка таинственным образом приподнималась.

      – Подвиньтесь, товарищ, что вы плечи-то растопырили! – тетка попыталась отвоевать себе еще немного места.

      – Ничего я не растопыривал, они у меня такие от природы… – попробовал оправдаться я.

      – Он еще и спорит, вы послушайте!..

      Что мы должны были послушать, узнать не удалось – ЛАЗ подскочил на колдобине, люди посыпались друг на друга, крышка корзины распахнулась, и на свет божий полезли котята.

      – Лови их, Петя, лови! – кричала бабуля.

      – Уберите их от меня, уберите! – кричала тетка, поскольку один из котят провалился ей в излишне откровенное декольте.

      Ничтоже