Время Петра. Владислав Клевакин

и избавление от позора в обмен на его душу, и звучал он весьма неприятно; второй предостерегал человека, указывая на последствия договора. Человек в мантии колебался, он понимал, что, согласившись с условиями, он спасет свой город, но погубит свою бессмертную душу.

      – Базилевс! – в храм вошел человек в доспехах. – Турки взяли восточную стену, они уже прорвались в город.

      Император поднял руку:

      – Где они сейчас?

      – У цирка Флавия.

      – Ступай, я скоро приду.

      Человек в доспехах поклонился и выбежал из храма.

      Басаргин наблюдал за картиной со стороны, словно смотрел представление в театре. Только теперь это был театр теней.

      – Самаэль! – тяжело произнес человек. – Я согласен.

      Корона в руках базилевса засветилась.

      – Отныне, в чьих руках будет сей венец, тот получит власть над всем миром.

      Фрески на стенах закружились в каком-то неведомом хороводе, святые протянули друг другу руки, послышалась какая-то небесная какофония. Звуки раздавались со всех сторон, соединялись в одно целое и невыносимо резали слух.

      Басаргин проснулся. Сон был настолько отчетлив, что старшина не усомнился в его реальности. Басаргин свесил ноги с деревянной кровати и перекрестился, глядя на киот.

      – А ведь, пожалуй, лукавый обманул императора, – прошептал старшина. Турки захватили Константинополь, сделали его своей столицей.

      Стоит ли поведать о сне Дионисию? Старец спал в соседней комнате, стрельцы расположились во дворе на сеновале. Басаргин встал с кровати и босиком подошел к кадушке с водой. Запустив в нее деревянный ковш, прежде чем испить, старшина перекрестил воду и сделал несколько глотков. Во дворе надрывались петухи, предвещая наступление утра. За плетеной оградой весело хрюкали свиньи, пожирая свою кашу, намешанную из перемолотых зерен и отрубей.

      – Нужно разбудить старца, иначе до конца седмицы не управимся.

      Тихонько отворив двери в комнату старца, Басаргин удивился тишине, стоящей вокруг. Дионисий неподвижно лежал на спине, свесив с кровати руку. Подойдя ближе, старшина взглянул на старца, умиротворение и спокойствие отразилось на его лице, а на губах застыла легкая улыбка. Тело старика не подавало признаков жизни. Басаргин положил руку ему на лоб и сокрушенно покачал головой.

      – Не довез, – тяжело выдохнул он. – Ушел старец к Богу.

      Туда же уходили и его деревенька, и звание полковника.

      Но осталась тайна, что успел передать ему Дионисий. Это, пожалуй, стоит не одну деревеньку и звание полковника. Тут на вотчину и боярское звание похоже.

      Но старец предупреждал, что не должна корона оказаться в царских руках. А может, и нет никакой короны? Тогда как же сон? Ведь он явственно видел и храм, и базилевса, и корону.

      В дверь постучал кучер:

      – Пора, ваше благородие.

      – Обожди, – крикнул старшина. – Зови сюда стрельцов. Дионисий отошел.

      Кучер испуганно взглянул на Басаргина и исчез, медленно