Мои Каракумы. Записки гидростроителя. Владимир Верный

сварки. Мне всегда становилось как-то не по себе, когда в пылу жарких споров в этом кабинете кто-либо из «высоких договаривающихся сторон» для убедительности хлопал этим «лаптем» по столу. Слава богу, дальше дело ни разу не зашло.

      Мой каракумский наставник Саша Долгов

      Крохотную землянку на Час-Каке первое время со мной делил наш механик. Рассказывал, что работал раньше на Севере. И вот однажды забрали его и увезли. Оказалось, где-то под Архангельском сгорела у него автомашина с газогенератором на дровяных чурках. Сгорели люди. А он подался в бега и решил, что «на другом конце географии» его не найдут. Нашли.

      Вот на смену этому бегуну механиком и начальником отряда пришел Александр Федорович Долгов.

      Среднего роста крепкий мужичок, лобастый, курносый и широкоскулый со светлыми глазами под мощными надбровными дугами. Саша – талантливый механик, истинно народный самородок. Кажется, кроме танкового училища военных лет, нигде он и не учился. Но как этот простецкий с виду мужик великолепно чувствовал технику! Во всяком случае, в тракторах и автомашинах для него не существовало понятий «не знаю, не могу, нечем ремонтировать». Любая развалюха оживала в его золотых руках.

      Он выучил меня работать за рычагами бульдозера и скрепера, водить автомашину, иначе, как же можно командовать механизаторами? Частенько после трудового дня, раскрутив все дела на завтра, мы ужинали или «заправлялись», как говорил Саша, и отправлялись в забой. Всегда находилась пара механизмов, почему-либо простаивающих без водителей. И до глубокой ночи мы «пахали» в забое. Со временем я так натаскался, что на равных мог бы потягаться со многими работягами. Это очень облегчило отношения с механизаторами, да и проблема «лапши на уши» рассосалась сама собой. Спасибо Саше за науку.

      Тогда я понял на собственной шкуре, что такое труд бульдозериста или скрепериста. Бульдозерное и скреперное оборудование крепилось к базовому трактору «Сталинец» мощностью 80—100 лошадиных сил. Сей «железный конь» являл собою воистину сталинскую заботу о трудовом человеке. Грохот двигателя, лязг гусениц, визг тормозов лебедок – это «музыкальный фон». Трясет в кабине нещадно. Герметизации в кабине практически никакой, тракторист выходит как шахтер из забоя, только глаза и зубы блестят сквозь кору пыли, сцементированной потом. Про легкие и думать не хочется. Уплотнения держат смазку очень плохо, кругом подтеки и грязь. И ко всему этому летом невыносимая жара, к открытому железу дотронуться невозможно. На рабочем месте атмосфера сауны. Летом днем не выдерживали сами машины: перегревались, вода в охлаждении закипала. Ох, и высокой ценой доставался работягам «длинный каракумский рубль»!

      Высшими качествами в работнике, по мнению Саши, были умение и смекалистость. Только он мог терпеть у себя в отряде спившегося и опустившегося человека за его золотые руки. Всем он был известен под кличкой «Сапог». Когда