Мои Каракумы. Записки гидростроителя. Владимир Верный

с разработкой русла и укреплением оградительных дамб. Там прорабствовали Анатолий и Юля Зоновы. На Час-Каке набирал силу участок по строительству сооружения на 105 километре трассы. Возглавлял его Павел Васильевич Голубев, наш с Вадькой институтский однокашник. На 122 километре монтировали шагающие экскаваторы. На них возлагали большие надежды, увы, впоследствии не оправдавшиеся. Шло полным ходом и строительство базового поселка в Карамет-Ниязе. Там работами руководил Степан Евдокимович Кучеренко. В 1955 году выросла целая улица коттеджей и других построек.

      Короче говоря, работы велись во многих направлениях, но главным было, разумеется, вгрызаться в пески и вести за собой воду.

      Анти – «ниточка»

      Километрах в 30 от Час-Кака трасса пролегла по резко пересеченной местности. Сравнительно спокойная, местами такырная зона сменилась беспорядочным нагромождением барханов и котловин, небольших и с перепадом отметок в 6—8 метров. Иной раз ось выемки попадала на высокий бархан, а грунт приходилось сталкивать в рядом лежащую котловину. Вот тут-то и стали одолевать нас крамольные мысли. Ведь какая наша основная цель? Как можно быстрее провести воду по трассе, остальное доберут землесосы. Наша задача – пионерная траншея! С другой стороны, мы видели на первом участке и дальше, что наполненный водой канал уже не выглядел таким вылизанным, пресловутая «ниточка» сильно смазывалась. А при длительном прохождении воды начиналась и переработка берегов в местах поворотов трассы или перемены плотности грунтов: ведь канал в песках, это живая река со своими законами жизни. На свой страх и риск стали мы по возможности обходить барханы, использовать местные понижения. Конечно, с соблюдением заданного сечения Пионерки, с плавными переходами и в пределах полного сечения Первой очереди. Продвижение по трассе пошло значительно быстрее, хотя, признаться, внешне готовая Пионерка выглядела не совсем «по ниточке».

      И вот как-то нагрянул к нам С. К. Калижнюк, увидел наши «художества». Боже мой, какой он нам устроил разгон! А мастер он был по этой части выдающийся, надо отдать ему должное! В моей прорабке были, кажется, еще Юра Шопин и Толя Зонов. Терять нам, собственно, было нечего, мы были убеждены в своей правоте, а безропотное подчинение начальствующим авторитетам в нас еще не вселилось. И мы кинулись отстаивать свою правоту во всеоружии молодых глоток и основательной инженерной школы. Вытащили свои сравнительные схемы, чертежи, подсчеты вариантов и сокращения объемов работ. Ясно было, что так быстрее, а ведь это сейчас главное. К чести С. К. К., он со своим колоссальным опытом быстро понял, как теперь бы сказали, эффективность такого подхода. Думаю, немалую роль сыграло и то, что он убедился в продуманности и грамотности нашей работы. Хитрющий и мудрый Калижнюк вдруг махнул рукой и со словами «А-а, вас не переспоришь, делайте, как знаете!» – встал и уехал. Мы по-мальчишески ликовали. Еще бы, самого Калижнюка переубедили! Именно, переубедили, а не переспорили.