Мои Каракумы. Записки гидростроителя. Владимир Верный

Земли! Поскольку ни транзисторов, ни тем более телевизоров еще не было, весть, очевидно, передали по рации из конторы.

      И вот – спутник!

      Нам, живущим в безбрежной пустыне под ничем не заслоненным небом, спутник казался совсем своим и близким. Было много вечерних разговоров, иногда совершенно фантастических. Особенно не унимался один молодой парень, недавно пришедший из армии. Имя его было Алексей, но все звали его Полесок: у него не сходила с языка такая присказка. Он был ужасно удивлен, что летает эта штука там, где совсем нет воздуха. Но главное: как же без двигателя, да еще много раз вокруг Земли? Почему не падает? Другие, хоть стеснялись спрашивать, но тоже были очень заинтересованы, внимательно прислушивались.

      Пришлось рассказать все, что знал на эту тему. Получилась настоящая лекция. Никогда не забуду, как слушали меня наши мужики. И это после целого дня «пахоты» на бульдозере.

      Туркмены в отряде

      Оглядываясь теперь на те первые два-три года, вот над чем я задумался: почему сравнительно с последующими годами местных туркмен в нашем отряде было не так много? Думаю, на то были свои причины.

      За эти годы мне досталось пройти участок от Час-Кака до Кизилча-Баба. Это – от ста до двухсот пятидесяти километров от «культурной зоны», то есть от селений и аулов, где можно было бы рассчитывать на пополнение из местных механизаторов. А из нашей глубинки хорошо, если вырвешься домой раз в месяц на пару дней. Конечно, заработки на Канале хорошие, но и в родном колхозе механизатор не последний человек.

      И еще. Первое время Всесоюзная стройка говорила по-русски, самые первые специалисты были приезжими из России, Украины. И рабочие тоже. То есть, как ни дико это звучит в адрес аборигенов, для них был и языковый барьер, хотя считалось, что русским в стране владеют все.

      Кроме того, «контингент» амнистированных безусловно придавал стройке свой душок бедовости. Странно было бы ожидать, чтобы патриархально—целомудренная сельская туркменская молодежь не чуралась этой обстановки. Но ситуация в этом смысле явно изменилась, когда года через три вышли мы к Захмету. Здесь на «земле» и на сооружениях уже работало много местных парней. И работали отлично.

      Прорабский хлеб

      Знаю, что у многих понятие «прораб» ассоциируется с образом бессовестного ворюги-алкоголика. Крепко приложила тут свои руки пишущая братия, всё на свете знающая. О таких строители говорят: «Сами сортира не потроили, а судят». Грубо, но справедливо.

      А прораб – это производитель работ, который нарисованное на бумаге превращает в нечто осязаемое. Для этого надо немало знать и крепко потрудиться. Вот древнейшее и простейшее дело – копать землю. Дело не только в количестве. Надо, чтобы по такой «дырке» вода надежно текла на сотни и даже тысячу километров – это Каракумский Канал!

      Опишу, чем занят прораб на Каракумской «земле».

      Вот отряд получил новый участок,