Аут. Наталья Иртенина

Сам найти не можешь? – тут же взвилась Герта, перестав выть. Мальчик выслушал окрик равнодушно и сразу исчез.

      – Навязался на мою голову, – сердито пожаловалась Герта.

      Кубик понимающе покивал.

      – Да-а. Дети. Мне кажется, мы должны их любить… И временами мне кажется, что нам не дают их любить.

      – Почему это тебе так кажется? – с подозрением спросила Герта, снова поворачиваясь к нему черно-рыже-голубым лицом. – Кто не дает?

      – Законы природы. – Кубик пожал плечами. – Не очень приятно в это верить.

      – Может, ты веришь в байки про Божество?

      Кубик поугрюмел.

      – Нет. Просто мне кажется, что лучше матерям самим растить своих детей. И отцам. И любить их.

      – Да за что их любить?

      Кубик подумал.

      – У тебя в прошлых ре алах были дети?

      – Не помню, – мрачно отозвалась Герта.

      – Вот. А если бы были, ты бы знала, за что их любить… Если это законы природы, значит, у природы нет детей. Поэтому она так бесцеремонно распоряжается чужими. И вообще всеми… – Кубик прикусил язык: чуть было не сорвалось с него «всеми вами», – всеми нами.

      Но Герта не преминула съязвить:

      – Да уж, особенно тобой. Вон какой беленький да ладный. – Она вздохнула. Немного погодя продолжила: – А может, этот, – махнула рукой на дверь, – мой и есть. Сын. Да. Вот так. Я же была беременна. Кажется. Давно. Не помню. – Звучный всхлип.

      Кубик протянул руку и погладил ее по рыжей голове.

      Странные все-таки эти законы природы. Если, конечно, это законы, а не что другое. Противоестественные. Ненормальные.

      Да и вот еще что: откуда он знает, что это ненормально? Сколько Кубик в себе ни копался, а сказать не мог – откуда. Просто знает. Такой уж родился. Или это сам он – ненормальный? Урод?

      Детства своего Кубик не помнил. Впрочем, как и все. Но наверняка оно не отличалось от жизни сегодняшних мальчишек и девчонок. Тех, что попадают в случайные руки, как тот, в соседней комнате, тех, что шайками шныряют по улицам, тех, что временно живут в приютах под наблюдением апатично-тупых симов. Каждый новый ре ал рвет все устоявшиеся за месяц связи, разбрасывает людей, как щепки, соединяет их в произвольном, невычислимом порядке. И стирает память за тот же месяц. Новый сценарий, новая реальность, новая жизнь.

      Кубик был рад, что попал в Центр. За год работы там он убедился – служащие Центра обладают бесценными привилегиями.

      Баловни природы? Кубик искренне сомневался в этом. Даже принадлежа официально к клану ирчей, толкователей законов природы, – сомневался…

      – Я хочу есть, – мальчик снова укоризненно смотрел на них исподлобья и теребил губу.

      Герта без слов встала, накинула халат и отправилась кормить подкидыша.

      Кубик продолжал страдать, валяясь в чужой постели и размышляя о причудах реальностей.

      Взять хотя бы это самое «Торжество справедливости». За вчерашний день он не встретил на улицах ни одной привлекательной женщины… Гм, о присутствующих лучше