Аут. Наталья Иртенина

кто пробовал было в начале сомневаться.

      – Порвем уродов! – радостно крикнул кто-то.

      – А как мы их отыщем?

      – Ну тебе ж сказали, дурень. Перешагнем эту… грань неистинного.

      – Сам идиот. Как ты ее перешагивать будешь? На лыжах или на роликах?

      – За каким хреном?…

      – Тише, господа! Всему свое время. Мы непременно найдем способ вернуться туда, откуда нас несправедливо изгнали, отыщем потайные двери, соединяющие истинный и ложный миры. А теперь выходите по одному, называйте имя и клянитесь в верности ордену и неразглашении священного знания. Нарушивший клятву да будет сожран огнем перевоплощения мира!

      Камил слушал выступление председателя в изумлении. Он не представлял себе, откуда могло взяться подобное священное знание. Измена? Предательство? Но кто? Только трое владели информацией – он сам, хозяин и молодой хозяин. Но мальчик никогда не выходит из дома, ни с кем не контактирует. Неужели Морл? Решил разнообразить жизнь подвластных ему людишек, чтобы не дохли с тоски? Может, перчику захотелось? Поиграть вздумалось? Или милосердие взбурлило? Поди разберись. Но доложить придется. Расписать в самомалейших подробностях. Для этого – проявить инициативу. Втереться в доверие к этому сброду. Возможно, подбросить кое-какие безвредные сведения. Играть, так играть. В двойных агентов.

      – …в верности ордену и так далее клянусь.

      – Перрон. Клянусь.

      – Я… хм… Семик. Это… ну… приношу… И пусть меня сожрет… вот.

      – Бугор меня кличут. Членом своим клянусь. А если кто клятву свою порушит – лично утоплю в говне. Мать твою…

      – Фейри. – На пенек взобралась девица, которую Камил приметил еще раньше. Огромные сиськи, чуть прикрытые, крепкий, туго обтянутый шортами зад, крупные мускулистые руки, пламенные очи, смелые речи. – Аналогично.

      В толпе заржали.

      – Тоже клянешься своим членом, крошка?

      – Твоими яйцами клянусь, – вспыхнула девица, – что предателей лично, вот этими руками… ну вы слышали.

      Она спрыгнула с трибуны, уступая место следующему.

      Немного погодя, тоже побывав на пеньке и дав торжественное обещание, Камил протолкнулся к ней и встал рядом.

      – Есть разговор, – шепнул.

      Она порывисто обернулась к нему, обдав волной презрения.

      – Я не даю кому попало.

      Толстяк мысленно одобрил ее сообразительность. Несмотря на явный горячий темперамент девки, у него возникла идея предложить ее хозяину. А холодная кожа… что ж, в конце концов, это дело техники. За приобщение к Тайне следует платить… некоторыми неудобствами. Девка здоровая, вытерпит.

      – А с чего ты взяла, что я – кто попало?

      – По роже видно.

      – Э, девочка, сдается мне, я ошибся. Ты не только рожу не умеешь видеть, но и вообще ничего. Как же ты хочешь узреть Опекунов и их тайную Тайну? Для этого нужен особый глаз, понимаешь меня?

      – Какой еще особый? – Девица в момент растеряла всю свою воинственность.

     &nb