Без права выбора. Надежда Олешкевич

пару, то серьга не удержалась бы на ухе Лисаи и мгновения. Потому по законам Аспала она со вчерашнего вечера принадлежит мне. Я её опекун до момента, пока не возьму в жёны. И как я уже сказал в самом начале нашего разговора, вы можете доставить её вещи сегодня вечером. Она останется жить здесь. Нанятая компаньонка с хорошей рекомендацией вскоре прибудет.

      Отец злился. Я слышала его тяжёлое дыхание, будто он сдерживался и не перебивал Агфара только потому, что перед ним не торговец кожей или шёлком. Это граф! Да, он не король и не принц, но всё-таки человек, в руках которого власть.

      – Лисая обещана в служение Айне. В день своего совершеннолетия она должна отправиться на восток и отречься от связей с внешним миром.

      – Повторюсь, Эдвард, отныне это мне решать.

      – Граф Фаргос, вы не вправе забрать у них ту, что предназначена им уже с малых лет.

      Меня окатило холодом. Оговорился!

      Я натянула улыбку, едва мужчина вновь встретился со мной взглядом. Изучающим, чуточку заинтересованным. Мне не показалось?

      – Это решать мне, – без звучавшего на протяжении всего диалога напора произнёс граф. – Выбор эши сделан. Лисая моя.

      «Может, Агфар уже полностью прогнил?» – подумала я, в то время как папа с не присущей ему горячностью вновь начал возмущаться и опровергать права графа. Попыталась вспомнить, чем пах мужчина вчера и не несло ли от него дикой вонью. Наверное, пользовался дорогими духами. Вон и на шее из-под воротничка виднелось чёрное пятнышко – явное доказательство внутреннего разложения.

      – Лисая, – развеял мои мысли опустошённый голос отца. Он вдруг обнял меня крепко-крепко. Я на миг растерялась, впервые встретив в нём подобную нежность, как вдруг услышала тихое:

      – Я оспорю, обращусь в суд. Крепись, дочка.

      Но стоило ему дёрнуться назад, как я прижалась к нему в ответ. Ещё по прибытии сюда поняла, что из разговора не выйдет толка, потому уже знала, как хочу поступить.

      – Можно сбежать?

      – Сообщу Фрэду, – дал он согласие и отстранился.

      А после отец ушёл, попросив графа лично провести его. Я слышала удаляющиеся шаги отца. Стояла, будто вкопанная, и теперь смотрела вниз, не смея поднять глаза. Прощалась…

      Вскоре сзади еле уловимо заскрипели половицы. Я не шевельнулась, понимая, что в гостиную вернулся Агфар, и даже не проследила за ним взглядом, когда он проходил мимо. Продолжала гипнотизировать резную ножку кресла. Мои эмоции притихли, затаились. Внутри чувствовалась пустота.

      Мужчина остановился возле небольшого столика у камина. Зазвенел хрусталь. Граф наполнил бокал, отпил, продолжая нарушать тишину.

      – Иди. Молли проводит тебя в комнату.

      Я подняла глаза.

      – Не упивайтесь победой раньше времени, милорд.

      Граф повертел в руке бокал и отставил обратно на поднос.

      – Увы, для победы нужно сражение, а для сражения необходим противник, – заметил он, намекая на мою ничтожность. – Ступай.

      Слова о том, что он нажил себе врага и боя теперь не избежать,