Тот, кто не отбрасывает тени. Росс МакКензи

благослови тебя Владычица Свет! – восклицал старик, пока Две-Восьмерки провожал его, поддерживая под локоть, к какому-то порожку, где он мог присесть и отдохнуть. – Благослови Она госпожу Белых ведунов! Благослови Она короля!

      Две-Восьмерки усадил его и развернулся, чтобы уйти, но тут нищий неожиданно цепко схватил его за руку. Глаза его из мутных разом сделались яркими и осмысленными.

      – Хочешь стать свободным?

      Две-Восьмерки замер как вкопанный, остолбенев от неожиданности, а нищий улыбнулся ему.

      – Твои глаза тебя выдают, – сказал он. – В них есть человечность. В них есть жизнь. Хестер забрала не всю твою душу, сынок, кусочек все же остался на месте! Так что ты хочешь свободы, не можешь не хотеть – я прав?

      Две-Восьмерки коротко обернулся взглянуть на своих собратьев ведунов, маршировавших вперед и вперед с каменными лицами.

      – Хочу, больше всего на свете, – тихо ответил он.

      Нищий не отпускал его руку.

      – Будем на связи, – сказал он, а потом разжал пальцы и подтолкнул Две-Восьмерки к потоку его соратников. Когда Две-Восьмерки встроился в их ряды и оглянулся, нищего на порожке уже не было.

      Первая бумажная птичка прилетела через несколько дней после их встречи, в глухой ночи. Как только Две-Восьмерки прочитал послание, она сама собой истлела в его руках, обратившись в дым.

      «Ты не один, Две-Восьмерки. Мы присматриваем за тобой и выжидаем момент. Мы близко. Когда придет время, мы вытащим тебя».

      Такие птички начали прилетать к нему довольно регулярно, и он привык подниматься ночью и сидеть в темноте в ожидании нового послания.

      «Тебя ждет новая жизнь в Западной Ведунии».

      «Мы можем тебя защитить».

      «Час близок».

      Этой ночью Две-Восьмерки последовал указаниям из последней записки: второй из всего множества, где было сказано, что нужно прислать ответ. Первая из двух прилетела на той неделе, в ней предписывалось найти тайник, достаточно большой, чтобы спрятать там предмет размером примерно со спичечный коробок. Две-Восьмерки страшно рисковал, но все же сумел стащить за ужином столовый нож и спрятать его у себя под комковатым матрасом. Следующие несколько ночей он с помощью этого ножа расковыривал половицу рядом со своей кроватью. И преуспел.

      Однако же сегодня он рисковал куда как сильнее.

      Когда Две-Восьмерки дошел наконец до двери и потянулся к ее ручке, его рука сильно дрожала. Он крепко сомкнул на ручке пальцы, стиснул зубы. Еще раз оглянулся на полный спящих ведунов дортуар – и повернул ручку, открыл дверь и выскользнул в коридор.

      Район, где жили Белые ведуны, располагался в восточной части Королевской Гавани, рядом с волшебными фабриками, на которых ведуны работали. Эти кварталы состояли из одинаковых здоровенных муниципальных зданий, бесцветных, многоэтажных и уродливых общежитий, где проживали все городские Белые ведуны. В Серебряном Королевстве им не полагалось особых