Одарённые. Кетаб второй. Виктор Паршаков

жёстким. Каждый отец из знатного рода старался устроить туда своего отпрыска, но попадали далеко не все.

      Стратус обучался в Академии с тринадцати лет. Он всегда и во всём стремился быть лучшим. Рукопашный бой, верховая езда, арбалетная стрельба и, конечно, искусство владения мечом – всё это привлекало принца с детства. Сейчас же, спустя годы, тело само просило изнурительных нагрузок. Поэтому в свободное время он отправлялся на плац за город вместе с товарищами и с головой уходил в тренировки.

      – Я еду в термы, – бросил приятелям Дариний, любимец женщин. – Есть ещё желающие?

      – Не откажусь, – кивнул Таур. Именно он вышел сегодня против задиристого молодого курсанта, за что и получил втык от наставника. – Честно говоря, Аддрон меня загонял из-за этой глупой провинности. Хочется отдохнуть.

      – Я домой, – хмуро ответил здоровяк Ведал.

      – Ваше высочество, присоединитесь к нам? – спросил Дариний, глядя на принца.

      Тот пожал плечами.

      – Можно. Почему бы и нет.

      Молодые люди въехали в городские ворота, двинулись по улице вдоль двухэтажных домов столицы к храмовой площади.

      Солнце сползало на запад, заваливаясь своим огненным краем в алую пену облаков. Света было пока достаточно, но длинные тени уже заполнили площадь, перечёркивая её ровными линиями. Впереди высилось здание храма Высшего. Огромное, хмурое в любую погоду, оно равнодушно взирало на мельтешащих внизу людей и рождало густую и тёмную тень, съехавшую с высокой черепичной крыши и закрывшую ряд прилегающих домов вместе с проулками.

      Всадники пересекли площадь и въехали на улицу, ведущую к термам. Прохожие, что вышли подышать тёплым вечерним воздухом, прижались к домам, пропуская их. Семейные пары, группы студентов, одинокие скучающие вдовцы, смешливые девушки, служитель культа Высшего, тянущий за собой на верёвке молоденькую рабыню…

      Стратус мельком взглянул на неё. Рыжий – а в лучах заходящего солнца просто огненный цвет волос – сам против воли приковывал взгляд. Принц повернул голову, не в силах оторваться от столь редкой в Дафиаркаме внешности. Рабыня заметила это и подняла глаза.

      Говорят, пуины – очень умные звери. Они уступают в разуме только человеку. «И то не каждому», – сказал бы прирождённый наездник Рив, будь он здесь, а не по другую сторону моря. Существует поверье, что первое седлание пуина произошло из чувства благодарности и глубокого уважения этого животного к человеку. Так это или нет – сейчас, спустя сотни и тысячи лет, не знает никто. Но то, что пуин безошибочно чувствует настроение своего хозяина – правда. Пуин принца, лохматый чёрный зверь, проигнорировал поводья, громко всхрапнул и сам замедлился до короткого шага.

      Девушка с удивительными рыжими волосами мерно поплыла перед взором Стратуса. Простая одежда рабыни, спутанные волосы, босые ступни – всё это теряло значение на фоне поразительной глубины зелёных глаз.

      Глаза. Однажды увидев их, уже не спутаешь ни с какими другими.

      Принц видел – и не