Игра на жизнь. Ольга Романовская

первыми перегрызут друг другу глотки за власть, стоит отцу испустить дух! Фарнаф? Кузен с удовольствием примерит корону: он ведь тоже Акмелур, третий в очереди к трону. Может, даже женится на Алхене, чтобы соединить обе ветви рода.

      Ничего, сестричка, мы справимся. Да и отец проживет еще долго, Кентигерн ничего не получит. Я сверну ему шею, нашпигую сталью гнилое сердце и скормлю свиньям.

      Приподняв голову, выдохнула в обескровленное лицо брата:

      – Я не позволю, не позволю ему, слышишь?!

      И сжала ледяную руку.

      Зашелестели юбки – ко мне подошла Алхена. Она со вздохом обняла меня, прижалась щекой к моей щеке.

      – Как думаешь, он снова женится?

      Вздрогнув, обернулась, заглянула сестре в лицо. Оно было слишком серьезным даже для нее. Под глазами залегли глубокие тени. Сколько же она не спала и спала ли вообще?

      – Тебе нужно отдохнуть, – мягко заметила я.

      Алхена с печальной улыбкой покачала головой.

      – Сейчас не время для отдыха.

      – Сон еще никому не помешал, – наигранно рассмеялась я и попыталась увлечь ее прочь от гроба.

      Если уж я поклялась защищать Алхену, нужно начать с ее здоровья.

      – Так как ты думаешь, женится или нет?

      Сестра с непривычной твердостью отвела мою руку.

      – Не знаю…

      Признаться, подобные мысли меня не посещали, а ведь Алхена права, отец мог жениться вновь, обзавестись другим наследником. Может, запершись в своем кабинете, он как раз размышлял об этом, недаром же приказал сегодня позвать своего секретаря.

      – Он слишком любил маму, – отмела я крамольное предположение.

      И действительно, если бы отец хотел, у меня давно появилась мачеха. Однако после смерти жены он словно позабыл о женщинах, не замечал их, с головой ушел в государственные дела.

      – Как думаешь, кто бы ему подошел? – будто не слыша меня, продолжила размышлять вслух Алхена.

      – Брось! Из тебя выйдет отличная королева. К тому времени, когда придет твой черед, врачи обязательно тебя вылечат.

      Мысль о том, что в нашу семью войдет чужая, вызывала глухую злобу. Отец принадлежал маме. И точка!

      Алхена лишь грустно улыбнулась и потрепала меня по голове.

      – Ты еще слишком мала и не понимаешь.

      – Мне шестнадцать! – обиженно напомнила я.

      – Порой мне кажется, что меньше, Арли, – вздохнула она и взяла меня под руку, увлекая прочь от гроба. – Пора бы тебе повзрослеть! Но ты права, мы обе устали. Завтра похороны, мы не можем предстать перед подданными с опухшими глазами.

* * *

      – Ваше высочество?

      Обернувшись, я увидела камердинера отца. Старик выглядел крайне взволнованным. Даже высокий ворот его сюртука не мог скрыть подергивающийся кадык.

      – Что случилось, Рескин? – нахмурилась я, неохотно оторвавшись от книги, которой без толку пыталась занять свой ум.

      Отец уехал две недели