Игра на жизнь. Ольга Романовская

на минуту явится горничная, чтобы помыть и причесать меня к балу. А следом фрейлины.

      У, как я ненавидела придворных дам! Они вечно лезли с непрошенными советами: так не стойте, так не улыбайтесь, иначе никто замуж не возьмет. Будто мне хотелось замуж в мои шестнадцать! Вдобавок, несмотря на мое предосудительное поведение, жених все равно нашелся, значит, я могла с чистой совестью носить брюки и ездить верхом по-мужски.

      Открыв окно, прикинула, смогу ли пройти по карнизу вон до той башенки. Оттуда по водостоку вниз и…

      В дверь постучали.

      Захлопнув окно, прыгнула в кресло, изобразила, будто читаю.

      – Войдите!

      Однако вместо горничной в комнату вошла Алхена. И без того бледная, сейчас она и вовсе напоминала покойницу.

      – Что случилось?

      Мигом подскочила к сестре и усадила ее в кресло.

      – Тебе плохо?

      Увы, сестра родилась слабенькой. В ее покоях всегда было жарко натоплено, а окна не открывали даже летом из опасения, что Алхена простудится. Каждый раз, когда она кашляла, с тревогой смотрела на ее носовой платок: нет ли капель крови. Маму сгубила чахотка, вдруг и сестра больна?

      – Нет.

      Алхена зарыла лицо в ладони.

      Сердце камнем упало в пятки. Нехорошее предчувствие заскребло под ложечкой.

      – Алхена?

      Опустилась перед ней на колени, мягко коснулась руки.

      Сестра не двигалась, только часто-часто дышала.

      Звуки музыки смолкли. Во дворце вдруг повисла звенящая тишина.

      – Давай я позову врача?

      У Алхены и раньше случались приступы, но обычно они выглядели не так: она задыхалась, а тут… Приглядевшись, я поняла: сестра плакала. Слезы беззвучно катились по ее щекам. В этом вся Алхена. Может, она и хрупкая снаружи, зато очень сильная внутри. Я ей втайне завидовала: ее умению держать себя, стойкости, учености. Мне науки давались с трудом, а Алхена частенько сидела в уголке отцовского кабинета, слушала доклады министров, принимала участие в обсуждении разных вопросов.

      – Алистер.

      Имя брата прошелестело в ее устах порывом осеннего ветра.

      Холод ледяными цепями сковал сердце.

      – Что с ним? Что?!

      От волнения я почти кричала. Вцепилась в руку сестры и трясла ее, трясла…

      – Он пропал, – обескровленными губами произнесла Алхена.

      Ее прекрасные большие голубые глаза застыли.

      – Как? Когда?

      Пока я решительно ничего не понимала.

      В последний раз мы виделись за завтраком. Брат, по обыкновению, шутил, просил не убивать «бедняжку Фарнафа», дать ему шанс завоевать мое расположение. После Алистер уехал по делам: отец поручил ему контроль за строительством нового моста.

      И вот теперь Алхена плачет, будто с братом случилось что-то дурное. С другой стороны, не поэтому ли смолкла музыка?

      Отогнала нехорошее предчувствие. Алистер жив, что за глупые