Игра на жизнь. Ольга Романовская

посмотреть в ледяные глубины бездонных, зеленых, как у дочери, глаз.

      – Переметнешься на другую сторону, узнаю. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет?

      Метод кнута и пряника был применен сполна.

      Глава 8

      Устроившись на заднем дворе трактира, развлекалась тем, что метала нож в наспех нарисованную на стене сарая мишень.

      Скука! Даже не так, Скука с большой буквы.

      По совету Гордона, мы свернули с тракта на одну из второстепенных дорог и оказались здесь, в забытом богами месте.

      – Есть не хочешь? – донесся до меня приглушенный вопрос Гордона.

      Интересно, чем он так занят, даже не отчитал меня за нож.

      В красках представила, как приятель хмурится и обирает оружие: «Хватит портить хорошую вещь!» Так нет, как приехали, засел возле пустых пивных бочек, чем-то занят.

      Принюхалась и покачала головой:

      – Вряд ли.

      Из кухни несло кислой капустой. После нее в лучшем случае болел живот, а в худшем вас со всеми полагающимися почестями похоронят на ближайшем деревенском погосте. Ничего страшного, поберегу фигуру. Все равно мы здесь ненадолго, самим отдохнуть, лошадей напоить. Вдобавок вдруг на кухне сменится повариха, и в меню появится та же фасоль. От нее с непривычки тоже пучило живот, зато вкусно и сытно.

      Эх, сейчас бы пирога с крольчатиной!

      Сглотнула слюну и сосредоточилась на мишени.

      Йех! Попала!

      Подняла нож и направилась к Гордону. Сейчас узнаем, чем таким важным он занят. Притих, спрятался от меня.

      – Эй, что ты там делаешь?

      Застигнутый на месте преступления приятель торопливо спрятал чернильницу, засунул незаконченное письмо за пазуху и напустил на себя невинный вид.

      – Ничего.

      – Гордон, ну покажи!

      Сдается, у кое-кого завелась дама сердца. Теперь понятно, почему мы здесь остановились: рядом с трактиром почтовая станция, и Гордон туда сбегал, пока я занималась лошадьми. Получил послание и сочиняет ответ.

      – Это личное. Стихи.

      Рассмеялась:

      – Вот уж не думала, что ты любитель поэзии!

      Точно влюбился. Когда только успел! Жалко, бедняжку – представляю, какие у него там стихи. Ничего, сейчас поправим, уберем сравнения с горными козами и высокими горами. Если я не спешила замуж, это вовсе не значило, что требовала того же от друзей. Наоборот, только порадовалась, если Гордон обрел свое счастье.

      – Ну, – замялся приятель, – ты многого обо мне не знаешь.

      И кинул быстрый, испуганный взгляд на седельную сумку. Оттуда торчал краешек другого письма, вероятно, того, которое он забрал на почтовом дворе.

      Нахмурилась. Там не любовные признания, а что-то, не предназначенное для моих глаз. Инструкции Алхены? Не сомневаюсь, сестрица приказала следить за мной в оба глаза. Странно, что меня еще нигде не задержали под благовидным предлогом. Или все впереди, Гордон и Алхена сообща готовят мне ловушку?

      – Дай