Темница миров. Пробуждение. И. Барс

лившихся из высокого окна. Роксалия посмотрела на круглые часы, висевшие над дверью. Два часа ночи. Белый шрам на внутренней поверхности плеча правой руки зудел от ледяного холода. Как всегда, после этого, ставшего уже привычным, странного сна. Ложась сегодня в кровать, Лия знала, что он приснится ей. Непонятный, бессмысленный сюжет возникал всегда, когда она испытывала страх. А Роксалия его испытывала. Никто из адептов не сказал бы этого, посмотрев на абсолютно безмятежную Бабочку. Никто бы даже не подумал, что эту самую Бабочку едва ли не трясет от мысли о предстоящем Обряде. И ситуация усугубилась после разговора с Гурдом Шилом. Лии даже казалось, что, когда в ее воображении мужчина на Обряде не имел лица, было как-то полегче. Одним словом, успев нещадно накрутить себя за день бессмысленными страхами, она ложилась с уверенностью, что увидит непонятный сон. И несмотря на это, марь тьмы являлась одной из лучших ее ночных грез. Она успокаивала, заглушала ненужные тревоги, исцеляла больную душу.

      Не нужно быть великим ученым, чтобы понять откуда росли ноги. Ведь каждый аминарисовый раз после пробуждения, шрам на руке говорил красноречивее любых слов. А значит, это как-то связанно с той уродливой жуткой тварью, что побывала в теле Лии, но, хвала всем богам, благополучно вылезла.

      Это произошло пять лет назад, сразу после подставы Йорана. Точнее после того, как стало известно, кто организовал эту подставу. Роксалию раздирали боль, непонимание и душила такая сильная обида, что она не знала, куда себя деть. Самый близкий человек на всем белом свете предал ее! Даже находиться с ним в Долине казалось невозможным. Лия хотела сбежать. Но кто бы ей позволил? Поэтому она направилась к Реке Истины, желая получить ответы: за что и почему?

      В тот день Бабочка не узнала ответы именно на эти вопросы, зато нашла нечто иное. Просидев до вечера возле громыхающего водопада, низвергающегося с Небесной горы, Лия не смогла успокоить свою боль. Тогда-то она и решила влезть на вершину истока Реки, куда никто не отваживался забираться. Даже горные козлы обходили стороной скалу с водопадом, который, по легендам, брал начало в землях Хозяев. Роксалия тогда подумала, что терять ей нечего, а это безрассудное путешествие единственное, что способно отвлечь да приоткрыть завесу тайны. Стоит ли говорить, что она тысячу раз успела пожалеть, едва не сорвавшись ровно столько же? Однако Лия упрямо заставляла себя лезть до самого верха, запрещая сдаваться. Тогда ей это казалось жизненно важным. И, как ни странно, пот, ободранные в кровь руки, синяки и слезы притупляли чувства предательства и невосполнимой потери.

      Роксалия сделала это. Смогла. И была несказанно разочарована тем, что увидела на вершине Небесной горы. Никакой она оказалась не небесной, хотя и очень странной. Огромное открытое пространство походило то ли на равнину, то ли на низину, но скорее на гигантское ущелье. Ведь со всех сторон растянулись целые моря зеленых полей, но слева, справа и впереди они заковывались снежными горами, расположенными так далеко, что казались не больше пальца руки. Река же, что обрушивалась в Долину озёр, начиналась вовсе не здесь. Зеркальным удавом она стелилась