Фазерботы. Андрей Деткин

посмотрел на Фазу, который продолжал жевать паек и, казалось, был безучастным к разговору.

      – Это другое, – вновь заговорил Чилим, – мы звено. Мы в связке. От каждого зависит жизнь другого. Потеряй сейчас профессора и смысл, и цель экспедиции полетят к черту. Придется возвращаться, получать втык от Нагибауэра. Никаких премиальных, никаких надбавок. Да и вообще, здесь в зоне у нас нет врагов. Это как выживание в сложных природных условиях. Жертвовать собой ради других здесь никто не собирается.  Просто у каждого есть своя задача, и он ее должен выполнить, как бы хреново ни было. Правильно говорю, войны?! – повысил голос Чилим.

      – Так, точно! – тут же подхватил Рама. – Мы кулак!

      – А кулак бьет больнее, – вразнобой заголосили Седой, Пижон и Кишлак, – когда он крепко сжат!

      Услышав эту браваду, профессор мотнул головой и улыбнулся. Вытер рот тылом ладони, взглянул на Фазу. Тот оставался серьезным, поглощал пищу и смотрел по сторонам.

      Завибрировал ПДА. Сержант отложил консервы, поднес коммуникатор к глазам. Прочитал сообщение, кивнул, громко сказал:

      – Так, бойцы, "Растопырка" отменяется, идем на баржу. Товаруга нас не дождался.

      – А как скоро рассеется туман? – спросил Малой.

      – Это не туман, это синька. Очень токсичная аномалия.

      – А что, наши противогазы, – Малой постучал кулаком по шлему, – не смогут ее отфильтровать?

      – Смогут, только синька проберется в любую щелку, и тогда тебе кранты. Здесь нужен полностью герметичный «Сева» с замкнутой циркуляцией или хотя бы «Эколог».

      Капли ударились о шифер и оставили темные кляксы. Фаза поднял голову, посмотрел в хмурое небо. Признаков дождя не заметил, но кто ее поймет эту Зону. Тут все не так. Физические, химические законы нарушаются за здрасти. Прохладная капля разбилась о щеку. Сержант быстро ее вытер:

      – Черт знает что с неба льется, советую спрятать открытые участки кожи, – пристегнул бронемаску, заговорил вновь. – Скоро двинем. Синька не переносит сырости, сейчас уберется.

      Сизый туман заметно редел, источался, потек под защиту деревьев, волоча за собой шлейф рваного, истрепанного савана.

      Кишлак встал во весь рост и смотрел вслед аномалии.

      – Там! Во-он там, – он пальцем указывал на останки. Снайпер повернулся к профессору. Тот заострил внимание и тоже поднялся. Он видел торчащие над травой голые ребра, сочащуюся кровью изъеденную плоть, островки шкуры на хребтах и головах.

      – Это сделал ваш туман? – спросил Олег Юрьевич, бледнея лицом.

      – Так, точно, – подтвердил Рама, вылизывая банку и одновременно вглядываясь в скелеты, – он самый.

      – Хорош, сисян, жрать. Сколько можно? – задрался Седой, докуривая сигарету, – ща крышу проломишь.

      – Жрать и траха′ться – готов надорваться, – беззлобно отчеканил здоровяк, продолжая работать челюстями.

      – Не на то смотрите, – проговорил Фаза, закидывая шмотник за спину, – шлем ищите. Запасного у нас нет.

      – А эта синька, там